Делирий - стр. 6

Буря впечатлений закрутила меня: я всегда был падок на ароматы, а они преследовали меня, дарили непроходящее чувство дежавю. Хлебные запахи разбудили во мне те старые впечатления, протянули ко мне свои эмоциональные кабели и бесперебойно накачивали меня духом этого времени. Окончательно сразил меня, довёл до дрожания слёз умиления на ресницах, запах встретивший меня на улице. Неожиданно он вдарил по моим мозговым рецепторам, перевернул меня всего внутренне. Голова закружилась, пришлось, спускаясь по ступеням короткой лестницы на тротуар, взяться за перила. Аромат жжёного кофе, таким как я его представлял себе в детстве. Не совсем оно, но близко. С примесью подгорелой манной каши и ещё чего-то неуловимо приятного. Густой, яркий, неизвестно откуда идущий, плывущий в воздухе аромат. На меня накинулось всё, что происходило со мной тогда, то есть сейчас – огни, поступки, желания, грусть звёздного неба, будущие победы, влюблённость. Вот что представлял для меня запах жженого кофе. Хотя, скорее всего, этот аромат источал вовсе и не кофе, а исторгал из своих труб какой-нибудь промышленный объект. Но для меня аромат жжёного кофе от этого не становился хуже. Запах надежды лишь подтверждал мою правоту. Я здесь находился по праву, обладая опытом прожитых лет, мог подправить, показать, исправить. Я посмотрел на часы: около двенадцати, пора отправляться в школу.

Здание моей школы дизайна и времени сталинской эпохи, со статуями пионеров, с колоннами и лепнинами, пока не обветшало до той степени дряхлости, когда его через двенадцать лет отправят на слом. Четырёхэтажное, в скорлупе желтоватой штукатурки, оно походило на сумасшедший дом, коим оно, в сущности, и было. Период подросткового созревания сродни психическому заболеванию, а если учесть, что оно, это заболевание, не лечится никакими медикаментами, то его надо просто пережить, перетерпеть. Нахождение в одном месте более полутысячи неуравновешенных, агрессивных и порой сексуально озабоченных, находящихся в процессе активного строительства собственных «я» личностей грозило ежедневными инцидентами, неизменно связанными с насилием. В большей мере со скрытым насилием, с которым взрослые ничего не могли поделать и о большинстве фактов которого даже не догадывались.

Помню, мне в школе относительно везло: все эти душные инциденты в сортирах, раздевалках, закутках коридоров и подворотнях, проходили мимо. На меня попадали лишь брызги от общей разнузданности наших любимых хулиганов. Я старался держаться посередине коллектива класса и это мне неплохо удавалось. Не связывался с отморозками и обходил стороной опущенных. Моя компания была многочисленной и весёлой. В крайнем случае мы вместе могли постоять за себя, но для большого «жизненного» успеха этого было маловато.