Деление на ночь - стр. 29
– А ты порассуждай.
– Думаешь, я не пытался? Только этим и занимаюсь. Старик довольно противный, конечно, но умный. И если бы он не обронил одну фразу, я бы так не мучился, хотя всё равно, вероятно, согласился бы.
– Гони фразу.
– Что-то вроде: чтобы угадать, вам придётся стать Алексеем. И я слегка подвис. Я не готов, я не хочу становиться кем-то ещё. Это ж какие бездны подсознания разверзнутся передо мной. Но я обещал, а старик натолкнул меня на эту мысль. Вот и придётся становиться невнятным Алёшей, чтобы попытаться разгадать. Халтурить я не буду, скорее всего.
– Денег-то обещал?
– А то.
– Вот и хорошо. Подумай, ты же для того и родился, чтобы думать. Что-нибудь надумаешь. Я верю в тебя. А потом ты меня пригласишь в ресторан, и мы нажрёмся как свиньи.
Елена, сидя на диване по-турецки, бесстрастно и бесстыдно смотрела на него, и Белкину очень нравился её взгляд. Он встал, всунул руку в задний карман джинсов, чтобы достать бумажный платок, и внезапно обнаружил там визитку.
– Вот! Гляди. Воловских. Послал же бог фамилию.
– Как-как? – переспросила Елена.
– Воловских.
– Владимир Ефремович?
– Да.
– Быть такого не может. А фамилия Алёши этого – не Андреев?
– Да. Андреев.
– Но… – потрясённо пробормотала Елена, падая на спину и закрывая лицо диванной подушкой, – почему всё так, почему, почему…
Часть вторая. Поручение
Проповедник
Беготня беготней, всё – беготня.
Что пользы человеку от работы, на которой трудится он под солнцем?
Не может человек охватить разумом всего.
А пересказать – тем более.
Ещё не нырнув в исследование с головой, Белкин постановил вначале разобраться с насущными делами – работой и, главное, личным. Зашёл в деканат, поговорил с Линой Петровной о всяком. Потом вдруг осенило:
– Линочка Петровна (так к ней все обращались), а возможно ли в наш век информационных технологий отыскать хоть какие-то сведения о студенте, который писал у меня диплом лет десять назад?
– Ну конечно же, Борис Павлович. О ком речь?
– Некто Алексей Андреев. Мне кажется, он учился не у нас, а на филологическом, но диплом решил писать у меня.
– А что, вы его сами не помните?
– Как он выглядел, вроде, в голове осталось. Его работу забыл, но это не беда, я совершенно точно не удаляю никакие студенческие файлы из компьютера. Просто ещё не смотрел. А вот прочих подробностей не восстановить.
– Кажется, я его помню. Ещё требовалось формальное согласие их кафедры и нашей. Да-да, точно.
Лина Петровна знала всё и не забывала ничего.
– Раз он не наш, у нас ничего нет о нём?
– Вряд ли – только протокол с того заседания, ну и с защиты диплома что-то обязательно осталось. Так что надо на филологический обращаться.