Декабрь в объективе - стр. 23
Боже, ну что ещё сказать этому ребенку, чтобы она перестала наконец буравить его взглядом!
— Василиса, я бы очень хотел быть тебе папой, но нет…
Она продолжала смотреть большими синими глазами и… Неожиданно заплакала. Сильно. Сразу навзрыд. Может, неожиданно, конечно, только для него. И ему ничего не оставалось, как подхватить её и, поставив ногами на скамейку, уткнуть себе в грудь. Какой-то чудак обманул чудачку, а ему теперь отдуваться!
10. Глава 10 "Приблудная собачка"
Утро пятницы для Риммы Калугиной началось в шесть утра. Или ещё раньше. Римма не была уверена, что вообще спала. Ну, если только урывками, как и все предыдущие дни. Мать жутко храпела — как мужик. Нет, хуже… Мужика можно погладить, перевернуть на другой бок, наконец от безысходности пнуть. Мать — другое, особенно когда ты гостья с долгосрочными планами.
Раньше они относительно спокойно уживались в однокомнатной квартире. Кооперативной, в кирпичном доме, на первом этаже, с зарешеченной лоджией. И собакой. Сейчас собакевич был новый, тоже приведённый с улицы, но не такой смирный, как её Грета. Заметив пробуждение гостьи, Грин залаял. А когда Римма погрозила ему кулаком, залаял ещё громче. Пришлось грозить поводком — тогда пёс соскочил с кровати и начал наматывать вокруг Риммы круги в ожидании прогулки, тоже довольно громко.
— Куда собралась в такую рань? — прохрипела мать, но дочь махнула рукой, спешно оделась и была такова.
Нет, малость промучилась с входными дверями, так как разучилась справляться с замком, в котором сначала нужно было немного приподнять ручку. В детстве замок не доставлял ей таких хлопот: сообразительнее была. Взрослая же тётка спросонья не подумала, что запирать мать нет никакой необходимости.
— Да замолчишь ты или нет!
Собака подвывала из-за незапланированной задержки у двери, а в подъезде жуткое эхо — так что соседи не особо обрадуются возвращению блудной дочери.
Погодка — морозец. Фонари светят, так что тьма не непроглядная. Снег выпал, но уже изгажен машинами. Нужно спуститься к озеру. Там чисто и почти нехожено. На пруду лёд пока не встал, так что конькобежцев нет, а из спортивной школы все плетутся домой поверху, где расчищено. Внизу одни собачники гуляют, но по утрам жёлтый только фонарь, а не снег. При снеге гулять спокойнее и светлее…
Римма нагнулась и подняла розовую перчатку. Трикотажная. Детская. На взрослые пальцы не натянешь. Повесила её на голую ветку дерева и поспешила дальше. Точно можно было убежать от воспоминаний: перед глазами сразу встали розовые царапки, которые так и не удалось одеть на крошечные ручки.