Декабрь в объективе - стр. 22
Да, он, кажется, тогда действительно бежал, потому что запрыгнув в маршрутку, понял, что насквозь промок, но не от снега, упавшего на непокрытую голову и за шиворот. Он поставил на чудачке в шляпке крест и испугался, что Октябрина возьмёт да попросит проводить до дома. А полчаса вдвоём могут все поменять... Нет, ему нужна простая девчонка, которую можно держать за руку, которая умеет целоваться и вообще, у которой все хорошо в семье и главное — в голове. Другими словами — не чудачка!
Эта маленькая, но тоже та еще чудачка. Сидит, молчит и вдруг как скажет:
— Нет, не про маму, а про вас! Я хотела спросить…
Когда спрашивают, смотрят в глаза, а не занимаются рисованием на снегу. Но он не сделал ей замечания. Он терпеливо ждал вопроса, заранее зная, что не станет на него отвечать. Он не заводит знакомств с маленькими девочками, за которыми нет надлежащего присмотра. Сколько ей лет? Двенадцать? Нет, меньше… Двенадцати не может быть — он бы знал, заметил... А в десять ребёнку точно нечего делать Вконтакте даже под маской розового пони.
— Вы — мой папа?
Иван во второй раз обрадовался, что сидит. Правда, сейчас схватился рукой за круглый край скамейки — для поддержания равновесия. Хотя бы в теле. Если в голове нет такой возможности...
— Кто тебе это сказал? — произнес с большим трудом.
— Мама.
Ответить будет очень сложно.
— Так прямо и сказала? — Иван тянул время. — Назвала мое имя? Ну… Она даже фамилии моей не знала.
— Калугин.
— Это ты знаешь, а мама не могла знать. И… Я Вконтакте меньше трёх лет. Да и то большей частью по работе. Так что, Василиса, давай без глупых детских шуточек. Что тебе от меня в действительности надо?
Когда девочка так и не ответила, он поднялся. Она осталась сидеть.
— Давай я тебя до дома провожу? Тут пять минут, но все же через мост идти. Ещё сдует… И мне все равно на ту сторону надо.
Она продолжала сидеть, но теперь с задранной головой. От её взгляда сначала морозец пробежал по спине, потом закапала капель… Врёшь, собака — читалось в детских глазах. Маме наврал и мне теперь врёшь.
Иван почувствовал на лбу испарину. Вот так, даже зная, что это невозможно, возьмёшь и поверишь, что произвёл на свет такое чудо. Ну, Рина, ну спасибо…
— Василиса, я говорю тебе правду. Ты уже знаешь, откуда дети берутся, раз ко мне пришла. Так вот, этого у нас с твоей мамой не было. И сколько тебе лет?
Скажет — десять, а он в ответ, что не видел её маму аж тринадцать лет.
— Двенадцать. В ноябре исполнилось.
О, чёрт...
— Хорошо… Не веришь, считай… По математике у тебя, надеюсь, не двойка? Пишешь ты без ошибок, я заметил. Ну так вот. Я познакомился с твоей мамой в октябре, а последний раз видел ее в начале декабря. Посчитала? Мы с ней не встречались… Я только до дома её провожал.