Даже если ты меня ненавидишь - стр. 25

Мне прямиком в одну из таких, расположенную на первом этаже. То же наследство. Чьё именно, я уже и не помню. А может, не знаю. Звоню. По топоту ног догадываюсь, что пацаны опять не в школе. Открывает старший из моих младших братьев — Ромка. Ему скоро будет восемь, заканчивает первый класс. Из-за его спины выглядывает шестилетний Мишка.

— Даня приехал, — радуется он.

— Здарова, здарова. Дайте войти только, потом будем руки пожимать, — делаю шаг в прихожую, окончательно теряя способность глубоко дышать.

Здесь всё пропиталось характерной вонью дешёвого бухла, далеко не всегда чистых человеческих тел, рыбных закусок и прочей дряни, от которой тянет блевать. Каждый раз как в первый раз мне требуется время для адаптации.

Оглядываюсь. То, что называется моим отцом, спит, уткнувшись мордой в стол. Вытянутые треники, съехавшая с плеча неопределённого цвета расстёгнутая рубашка.

— Мать где? — спрашиваю у братьев.

— На работе, — хором отвечают они.

— Нормально, — киваю.

Она техничкой подрабатывает в местной аптеке. Когда не пьёт. Сейчас вроде притормозила. Ждёт четвёртого. У нас с пацанами должна родиться сестра. Я когда узнал, чуть силой не отвёз родительницу на аборт. Орал тогда, пиздец. Выбесили! Куда на хер ещё рожать? Сюда? Вот в эту помойку?

Если бы не братья, хрен бы я сюда сунулся. Нет у меня к этим людям ни жалости, ни сострадания, ни тем более любви. Всё давно сдохло, ещё в собственном детстве. Может, и оно тут тоже как раз нестерпимо воняет.

И самое смешное, что меня тогда забрали из семьи, а этих двоих не забирают. Я несколько раз сам просил.

— Рома, ты почему не в школе? — не спешу доставать подарки.

— Мы проспали, — сдаёт их обоих Мишка, при этом явно не договаривая.

— Ясно. Ты вот так же хочешь жить? — киваю на отца, снова обращаясь к Роме. — Мы как договаривались? Ты учишься, я плачу за секцию по боксу.

— Я не хочу в эту дебильную школу ходить, — брат опускает голову и смотрит себе под ноги.

— Почему? — присаживаюсь перед ним на корточки и касаюсь подбородка, чтобы смотрел на меня.

— Там одни дураки. Они меня обзывают, — всхлипывает он.

— Чего говорят? — большим пальцем стираю с его щеки след от шариковой ручки.

— Что я вонючка и бомж, — поднимает на меня обиженный взгляд.

Мишка трётся возле меня, тоже расстраиваясь из-за брата.

— Шли их всех на хрен, — серьёзно говорю Ромычу.

— Так нельзя говорить, — дует он губы.

— Я тебе разрешаю. Можешь так и передать, старший брат разрешил. А если ещё раз будут обзываться, я сам приду и всех их туда пошлю, — подмигиваю ему.

— Правда придёшь? — с надеждой смотрит на меня.