Давид против Голиафа - стр. 41
3.3. Кризис статуса (кризис социального эго)
Кризис статуса в том, что человек не может полноценно относиться к себе как к значимому существу вне своей социальной или профессиональной функции.
Тварь я дрожащая или право имею – вопрошал себя Родион Раскольников, шествуя неверной походкой по улицам Санкт-Петербурга. Проверить это он мог, только убив старуху. Потому что альтернатива в его вопросе состояла из взаимоисключающих позиций. Сегодня Родион Романович выглядит странно. В современном представлении, конечно же, он имеет право, более того – все права. И именно поэтому он дрожащая тварь. Между тем и другим не должно быть никакого противоречия.
Для Раскольникова «иметь право» означало уподобиться Наполеону, который встал над всеми. Для современного человека «иметь право» является чем-то прямо противоположным. Это означает устранение самой возможности Наполеона в человеческом естестве. «Наполеон» для современного общества – это Гитлер, который сжег в печах 6 миллионов евреев. У современного человека, – который, естественно, не может быть ни кем другим, кроме как «тварью дрожащей», и несет этот статус с достоинством, – есть масса всяких прав. Но все эти права приобретают тем большую яркость, выпуклость и глубину, чем меньше их навязчиво пытаются реализовать.
Есть права, а есть негласное подразумевание, что подчеркнутое осуществление их раскачивает социальную лодку. И вообще ведет к опасному дисбалансу. Ведь что такое право для либерала – попробуйте, скажите Наполеону любимую фразу нынешних правозащитников, что, дескать, «твое право махать кулаком заканчивается там, где начинается нос другого»!
Но если все права взаимно ограничены подобным образом, они становятся даже не то чтобы виртуальными, они превращаются в своеобразное отречение от себя, в некий квазирелигиозный искус, своеобразный либеральный монастырь социального альтруизма.
Конечно же, статус дрожащего правообладателя предписан «массовке». Ведь первоначально иметь право означало нечто, весьма близкое к «мочь» (в обыденном языке это и сейчас так: «право имею» – значит «могу»).
Но ведь «мочь» – корень, который во многих языках совпадает со словом «власть»: «power», «puissance», «poder». Обладатели власти – суть те, кто способны делать нечто; те, кто могут.
А обладатели прав в современном обществе не могут ничего.
Власть по определению сегодня вывела себя за рамки права, предоставив все эти замечательные права раскаявшимся раскольниковым, которые на коленях просят прощения у всех, кого обидели за последнюю тысячу лет.