Давай сделаем это громко - стр. 7
Я тяжело выдыхаю.
Почему клевый дизайнер, чьими работами я восхищалась и подумывала предложить сотрудничество, оказался чертовым извращенцем?
И почему этот чертов извращенец вызывает в моем теле давно позабытые желания?
– Ты еще не передумала на счет экскурсии по клубу? – спрашивает он через пару минут. Мой второй коктейль как раз закончился, так что я киваю:
– Я готова, – и вкладываю свою ладонь в его.
Он ведет меня в тот самый темный коридор, что уходит в никуда черным тоннелем. Повсюду бархатные занавесы, тонкие двери, полуобнаженные фигуры в масках. Я слышу чьи-то глубокие, мучительные стоны, удары плетью и звуки секса, которые ни с чем не спутать. Влажная, шлепающая, ритмичная долбежка. Горло сводит судорогой, и я вырываю ладонь из ладони мужчины.
– Что это за место? – спрашиваю громким шепотом, надеясь, что голос не выдает ни волнения, ни невольного возбуждения.
– Коридор наслаждений, – поясняет Мирон. – Тут комнаты для группового секса, разных практик и мастер-классов... Сегодняшняя тема – тантра и медитации.
– Тема? – я фыркаю.
– У каждой секс-вечеринки есть тема. Часто есть и дресс-код... Ну, а в конце коридора расположены комнаты для БДСМ-сессий... – у него в руках вдруг оказывается связка ключей, и он быстро отпирает одну из дверей. – Добро пожаловать.
– Это обязательно? – я морщусь, хотя под маской это вряд ли видно, и отступаю. Заходить внутрь мне как-то не хочется. Тогда он протягивает мне связку:
– Держи. Я не смогу запереть нас... если только ты сама не захочешь остаться, – по его ухмылке ясно: он уверен, что я захочу. Но как бы ни так. Я забираю у него ключи, пропускаю его вперед, и только потом захожу сама.
Стены в комнате обиты красной кожей, пол и потолок выкрашены в насыщенный багровый цвет. В центре стоит огромная квадратная кровать, застеленная таким же красным шелковым бельем. На черных резных спинках в изголовье и в изножье висят наручники. Слева от кровати – высокая металлическая конструкция, похожая на гимнастическую стенку, но тоже с наручниками, цепями и распорками. Дальше – обитый кожей металлический крест. Дальше – что-то вроде гинекологического кресла. Еще дальше – металлическая гильотина с отверстиями для головы и рук. В глубине комнаты – стеллажи с игрушками, плетьми, стеками, кляпами, зажимами и черт знает чем еще. При виде всего этого у меня внутри поселяется пульсирующая паника, во рту становится сухо, а между ног – влажно. Нет, это не может возбуждать, просто не может...
Мирон подходит сзади, вплотную прижимаясь грудью к моей спине, и шепчет на ухо: