Дары ненависти - стр. 2
С рождения обладавший великолепным вкусом и артистичностью, Лерден Гарби прекрасно представлял, как он выглядит со стороны – изящный, как статуэтка, хоть невысокий, зато прекрасно сложенный, не красавец, но невероятно обаятельный, в белоснежной рубашке, небрежно расстегнутой на груди, брюках, обтягивающих стройные ноги, и начищенных до блеска сапогах. Народу нужен праздник, зрелище, фонтан впечатлений? Они у нас есть!
Приговор был оглашен еще в суде, текст его напечатали и развесили по всей столице. Имущество будет продано с молотка. Все формальности, вроде завещания одежды в пользу палача, соблюдены, прощальные письма разосланы родне. Вроде бы все, кроме самого последнего. Лерден сразу же нашел глазами закрытую карету с гербом Янамари на дверце. Очень хорошо! Теперь он был спокоен – она пришла. Значит, не зря, все не зря.
– Займите свое место, сударь, – попросил палач.
И тогда Лерден сделал то, что хотел с самого начала. Он грациозно поклонился, выпрямился, сложил руки вертикально лодочкой перед грудью, затем изобразил ими ромб, приставил пальцы к подбородку и резко простер ладони перед собой в сторону янамарской кареты. Словно призывая помнить о себе женщину, спрятавшуюся внутри. В толпе зашептались, конвой напрягся, палач легко коснулся плеча подопечного, мол, не задерживайтесь, милорд, впереди самое интересное.
Лерден, собственно, и не собирался, он сделал все, как полагается: смиренно лег на ложе животом, умостил голову в специальном углублении. И пока сверху опускали планку с выемкой для шеи, думал лишь о том, как ему удалось вывернуться из когтей Эсмонд-Круга, так опрометчиво поторопившегося предать его казни. Но теперь за дело возьмется леди Янамари, графиня-шуриа[1], а значит, смерть его не будет напрасной.
«Я успел подать знак! Успел!» – мысленно ликовал Гарби, совершенно не думая о смерти.
Она его не страшила, и вовсе не потому, что Лерден был такой храбрый, совсем нет. Просто теперь он точно знал, что есть кое-что пострашнее смерти. И чем скорее его голова отделится от тела, тем быстрее Джойана Янамари сделает первый шаг, тем быстрее кончатся страдания и безнадежность, а вечность станет на несколько минут короче и бездна менее глубокой.
– Ну? Скоро вы там? – сварливо буркнул Гарби, заметив, что палач мешкает.
– Сначала барабаны.
– А! Понятно.
По команде пристава барабанщики отбили короткую зловещую дробь, затем грохот резко смолк. Над площадью повисла немыслимая для такого скопления народа тишина. Почти живая и осязаемая.
«Я верую. Я помню. Я никогда не…»