Дарующий смерть - стр. 4
– Ну, вот уже успел испортить новую плоть. – Он взглянул на красные ожоги на руках. – Больно, – радостно заметил он.
В его руке лежал черный кристалл, который несколько часов назад был голубого цвета. В нем теперь вечно будет черная ненависть Ани и Маи.
Кажется все же это не конец – Это начало.
Он достал веревочку из кармана и повязал кристалл на шею. А затем пошел прочь, в новую жизнь.
__________
Зеленая электричка сонно отбивала металлическую мелодию. Шум колес в синхронизации с ветром создавал изумительные звуки. Они разносились по вагону и звучали как колыбельная. Вагон наполняли сонные, хмурые люди. Все эти разные люди со своими непохожими жизнями были слишком погружены в собственные тайные мысли, желания и слишком занятые своими проблемами. И ни кто из них не замечал, как двое из толпы пристально смотрят друг на друга.
Антон нахмурился, осознавая, что время пришло. Ему было трудно осознать увиденное.
Он понимал, что девушка, которую он видит, пришла из его ведений. Вот Вера и вошла в его жизнь. Значит, механизм пришел в действие. И остановить его уже нельзя. Но, что если изменить историю? Какой конец их будет ждать, если играть на опережение.
Антон думал о возможности изменить историю? И захотят ли они ее менять?
Прощение
40
Тяжело вздохнув, Анна подошла к могилам своих родителей. Положила розы на памятник и еще раз вздохнула.
– Здравствуй мама, папа. Простите, что давно не приходила. Было много дел…
Сглотнув ком в горле, села на скамейку и уставилась на подол своего платья. В животе штормило, маленький кораблик в мочевом пузыре мог в любую секунду перевернуться и героически утонуть. Желудок сам себя посасывал, не обращая на съеденный завтрак внимание.
– Мамуль ты всегда любила розы, а я считала их цветами смерти…
Каждое слово давалось с огромным трудом. Она изо всех сил старалась не заплакать. В горле пересохло, ужасно хотелось пить. Язык ели ворочался. Непонятный страх и чувство вины сковывали тело.
– Поговорите со мной, пожалуйста, поговорите со мной. Я тридцать два года прошу у вас прощения, в надежде, что возможно получу его. Сама себя я уже вряд ли когда-нибудь прощу. Но вы… я тоже любила девочек…– она громко выдохнула – Вы меня призираете? Имеете право. Так ко мне относятся все. Я их не виню. Повернуть бы время вспять, девчонки были бы живы. А я мертва. Мертва звучит как спасение. Моя свобода в смерти.
Она посмотрела на свои руки, которые тихонько подрагивали лежа на коленях. Нежная кожа обтягивает косточки. Здоровый цвет, мягкие и гладкие на ощупь. Кисти двадцатилетней девушки. На правой руке под цепью грубая от мозолей кожа, напоминает о долгих годах страха.