Дань для Альфы - стр. 13
Поли держала прут в дрожащей руке и пыталась ударить. Но не могла. Воспитательница кричала на неё, требуя выполнить действие, и Поли честно снова и снова попыталась, но её прут лишь еле коснулся мокрой ткани на голой попе первогодки. Тогда разъярённая воспитательница сама выпорола провинившуюся, а Поли объявила, что после дежурства, она будет наказана за своё поведение. Первогодка страшно кричала и плакала под розгой, потому что рука разозлённой женщины была намного тяжелее, чем у старших пансионерок.
Вечером, после окончания положенной работы, Поли отвели в специальную комнату, где получали наказание провинившиеся, начиная с третьего курса.
Девушки старше пятнадцати лет считались взрослыми. Им больше нельзя было показывать своё тело никому. На утреннее обливание девушки выходили в сад, к колодцу, одетые в длинные ночные рубашки, держа в руках или на плече ткань для обтирания. Они набирали воду в ведро, по очереди заходили в специально поставленные деревянные загородки, из-за которых были видны только их головы и самая вершина плеч, у особо высоких, и ноги ниже колена. Уже только там девушки раздевались, обливались, растирались и снова одевались. Наказывали старших тоже только за закрытыми дверями. Возле комнаты для наказаний пансионерки старались даже не проходить мимо без острой необходимости.
Когда за Поли пришла девушка пятого года обучения, они с Грейс как раз заканчивали привязывать на ночь первогодок. Старшая сказала Поли взять с собой ночную рубашку, чтобы переодеться для порки.
Поли училась в этом пансионе уже два с половиной года. За это время она, в отличие от других девочек, ни разу не была наказана, совсем. Дома, в поместье отца, девочка очень часто бывала избитой и прекрасно знала, что такое розга.
Но за эти спокойные два с половиной года в пансионе Поли быстро привыкла к хорошему. И сейчас ей было страшно, о-о-очень страшно. Она начала мелко дрожать, все ближе и ближе подходя к комнате, о которой девочки шептали всякие ужасы.
В комнате для наказаний девушка переоделась за ширмой в ночную рубашку. В центре стояло сооружение похожее на низкую трибуну. Поли со страхом смотрела на место будущей экзекуции. Старшая подвела к нему Поли и велела удобно лечь животом, потом пристегнула ей внизу ремешками руки и ноги.
- Тебе назначено десять ударов. Считай, - равнодушно сказала она, взяв в руки гибкий прут.
В воздухе послышался жуткий свист...
- Деся-а-а-ать! – наконец, прорыдала Поли после последнего удара.
Старшая открепила её и велела переодеться и возвращаться в свою спальню.