Дальше живите сами - стр. 29

– Филипп, – строго и уверенно произносит Трейси. Видно, что Филипп у нее под контролем, как дрессированная собачка. – Филипп нервничает, – поясняет нам Трейси. – Ему сегодня непросто. Конечно, мы бы предпочли приехать сюда для знакомства с семьей при других обстоятельствах, но – поскольку я не только невеста Филиппа, но и его инструктор, – мы оба решили, что в этот непростой момент я должна быть рядом с ним.

– Поясните слово “инструктор”. – В голосе мамы появляются металлические нотки.

– Трейси – мой психотерапевт, – гордо поясняет Филипп.

– Вы спите с пациентом? – возмущается Венди.

– Как только мы осознали, что любим друг друга, я передала Филиппа моему коллеге.

– И как у вас с профессиональной этикой?

– Нам было непросто, но мы с этим справились.

– Так получилось, – одновременно произносит Филипп.

Тут на лестнице появляется малыш Коул, в одной футболке, без трусов. В руках у него старый белый ночной горшок, который пылился под раковиной с детства Филиппа.

Венди утверждает, что у Коула наступил этап “познания этого мира”, поэтому он бродит по дому, точно инопланетянин, все трогает, все изучает и постоянно что-то бормочет себе под нос. Сейчас он подходит к Барри, который наконец-то закончил беседовать по телефону и сел к столу, сует горшок ему под нос, для проверки, и объявляет:

– Папа, Тэ!

Барри озадаченно смотрит в горшок, потом на Венди. И спрашивает:

– Что ему надо? – словно увидел своего двухлетнего сына впервые.

– Тэ! – торжествующе выдыхает Коул.

Содержимое горшка и в самом деле напоминает по форме букву Т. Тут Коул победно поднимает ночную вазу над головой, все выше, выше, потом теряет равновесие и – роняет горшок на стол. Звенят бокалы, жалобно клацают ножи и вилки, Элис вскрикивает, мы с Хорри ныряем под стол, а содержимое перевернувшегося горшка приземляется на тарелку Пола. Вроде гарнира. Пол отскакивает, словно на тарелке вот-вот взорвется граната, и падает на пол, увлекая за собой Элис. На них с грохотом валятся стулья.

– Господи! Коул! – вопит Барри. – Ты обалдел?

– Не кричи на ребенка! – орет Венди.

Коул глядит на своих издерганных, никчемных родителей и внезапно разражается оглушительными рыданиями, осознанно и без всякой преамбулы. С места в карьер. Поскольку папа с мамой не расположены его утешать, я решаю, что у меня как у дяди тоже есть права и обязанности. Я беру малыша на руки, он лепечет что-то мне в шею, а его маленькая мокрая попка липнет к моему локтю.

– Ты молодец, парень! Молодец, что покакал в горшок, – подбадриваю я его. Детей ведь положено хвалить. Иначе сегодняшний эпизод кончится тем, что Коул будет до десяти лет ходить в памперсах.