Дача Стамбула - стр. 9
– Скажите, а наследники старого графа не требовали вернуть им это здание? – спрашивает один из экскурсантов.
– Это всего лишь красивая легенда, – улыбается сотрудница музея. – Граф Стомбальо действительно жил в этом доме – здесь была его летняя резиденция, но о наследниках его ничего не известно. Постепенно людская молва переименовала дом графа Стомбальо в «Дачу Стамбула», и поскольку здание весьма необычно по своей архитектуре и художественному решению, его всегда окружал ореол некой тайны. У нас говорят, что те, кто встретился на «Даче Стамбула», всегда будут счастливы в любви.
Группа пошла дальше, а Аня с Егором остались стоять около кованой решетки. Они смотрели на здание, как будто тающее в быстро наступающей темноте. Линии стен теряли строгость, мозаичные сюжеты расплывались, смешиваясь в единое нечеткое пятно, и только ярко-синий купол еще отчетливо виднелся на фоне южного звездного неба. Аня повернула голову и увидела глаза Егора, смотревшие на нее с каким-то сосредоточенным выражением.
– Мне хочется тебя поцеловать, – прошептал он. Аня кивнула.
Через несколько мгновений она с удивлением поняла, что они с упоением целуются. И еще краешком сознания она отметила, что Егор, похоже, целуется первый раз в жизни. Это было странно, но приятно. Сама Аня уже целовалась с мальчишками.
Боль постепенно отпускала, и Аня с трудом приоткрыла глаза. Хорошо, что она уже загорала в этом году, иначе из-за этого приступа точно обгорела бы. Боль отпускала, но прошлое отпускать не хотело. И Аня снова прикрыла глаза. Что же было дальше?
Следующие дни слились в памяти Ани в один большой праздник. Море, солнце и горячие поцелуи под спасительной тенью огромного старого клена на «Даче Стамбула». Потом она не могла вспомнить, ни о чем они разговаривали тогда, ни куда ходили. Только один эпизод врезался в память. Они с Егором сидят на своем поребрике. У Ани на голове надета модная кепка с огромным козырьком. Эту кепку отец привез из какой-то командировки, кажется, из Лондона. Кепка Ане нравится, такой на пляже ни у кого больше нет. Внезапно налетевший порыв сильного ветра срывает кепку с головы и уносит в море. Егор моментально прыгает вслед, но ветер не опускает свою добычу в воду, а, подбрасывая и кружа, уносит ее все дальше. Егор плывет все дальше и дальше, но догнать кепку не может… Аня стоит на пирсе и хохочет. Ей, конечно, жаль кепку, но смотреть на погоню весело. Она хохочет и машет Егору: «Возвращайся!» И только когда уставший и злой мальчишка вылезает на пирс, а она уговаривает его не расстраиваться, только тогда она отстраненно и немного удивленно отмечает, что опять не было боли. Боли не было и когда настала пора прощаться. Егор уезжал первым, и Аня пришла на вокзал, чтобы проводить его. Она стояла около окна его вагона и чему-то смеялась, хотя слезы нет-нет и набегали на глаза и даже скатывались по щекам. Егор вдруг по пояс высунулся из открытого окна и протянул руки. Подбежавшую ближе девушку он подхватил под руки и, приподняв, поцеловал на глазах у всех: «Не грусти, Анюта, увидимся еще».