Да будем мы прощены - стр. 20

– Тут же бардак!

– Вы же мне сами велели ничего не трогать! – кричу я наверх.

– Воняет, как в сортире!

Тесси идет за мной по лестнице. На полпути мне в ноздри бьет запах.

– Ну и срач! – говорит адвокат.

У собаки виноватый вид.

Тесси, оставшись одна дома, решила малость прибраться: слизала с пола кровь Джейн, оставила розовые отпечатки лап на полу, а потом ее пронесло на кровати.

Она смотрит на меня, будто хочет сказать: «Тут все пропитано безумием. Что-то должно было случиться».

– Ничего, девочка, нормально, – произношу я, спускаясь вниз за коробкой плотных пакетов.

Собака мне оказала услугу. Если оставались какие-то улики на постели, они сейчас уничтожены. Я засовываю постельное белье в два пакета, открываю окна и расходую целую банку лизола.

Мусорное ведро вынесено, адвокат и его помощники уезжают.

– Ситуация более чем неудовлетворительная, – говорит один из них, выходя.

– В самую точку, Шерлок, – соглашается второй.

Я стою в кухне, в голове назойливо вертятся мысли о постельном белье. В мусор – достаточно? А если я его выброшу, не возникнут ли подозрения? А что будет, если я его сожгу? Дым от простыней – не будет ли он сигналом за много миль?

Звоню в службу срочной доставки матрасов.

– Насколько быстро можно доставить новый матрас?

– Куда именно?

– Сикамор, шестьдесят четыре.

– А что вы ищете? Есть что-то конкретное на уме? «Серта», «Симмонс», плюшевый, с толстым наполнителем поверх пружин?

– Открыт предложениям. Должен быть кинг-сайз, мягкий, но не слишком, плотный, но не слишком. Что-то вот как раз.

– Получается две восемьсот – матрас и пружинная коробка.

– Дороговато.

– Могу сделать две шестьсот пятьдесят с доставкой, а если покупаете наш наматрасник, то получаете гарантию на десять лет. Обычная цена сто двадцать пять, но для вас за сотню оформлю.

– А старый вы заберете?

– Да.

– Даже если он с пятнами?

– Они все с пятнами.

– Так когда?

– Подождите секунду.

Я вытаскиваю из кармана кредитную карту Джейн.

– Сегодня вечером от шести до десяти.

Я приношу ведро горячей воды, щетку, рулон бумажных полотенец, моющие средства «Мистер Клин» и «Комет», бутылку уксуса и латексные перчатки Джейн, которые были на ней в День благодарения. Надевая перчатки, всхлипываю.

Отмываю пол на четвереньках. Кровь темная, сухая, шелушится хлопьями. Размокая, превращается в розовые клубочки с жилками, расползается по бумажным полотенцам, как свекольный сок. Обо что-то я режу палец – об осколок фаянса, протыкающий кожу, – и в месиво добавляется моя кровь. Я залепляю порез тюбиком медицинского клея. Все время, пока я работаю, у меня чувство, будто за мной наблюдают, шпионят. Кто-то проходит мимо, задев меня за ногу. Я оглядываюсь, и кто-то перепрыгивает через меня. Резко разворачиваюсь, оскальзываюсь на мокром полу, шлепаюсь на задницу. Это кот. Сидит на комоде, смотрит, подергивает хвостом из стороны в сторону.