Цветы пиона на снегу. Том 3 - стр. 43

Какое-то время след и вправду вел в сторону гор Цзыю, но примерно за ли свернул. Пройдя мимо узких улиц и обшарпанных зданий, они вышли к рыбацким домикам на берегу Сивана. Нить вела к самой дальней хижине, к которой заклинатели и направились, обходя старые лодки, ловушки для крабов и порванные сети. Немногочисленные рыбаки разбирали улов, другие жаловались на мелкую рыбешку и на то, как трудно зимой поймать что-то хорошее.

– Достопочтенный, а тот дальний домик кому-то принадлежит? – поинтересовался Вэнь Шаньяо у рыбаков.

– Уже год как заброшен. Мы там старые инструменты храним.

– А кто-то в него сегодня заходил?

– Не видели. Да и кому он нужен? Надавишь, и того гляди упадет.

Поблагодарив рыбаков, заклинатели подошли к домику. Дверь поддалась не с первого раза, Лу Цао чуть не оторвал ручку, прежде чем открыл ее. В лицо тут же ударил застоявшийся запах старого дерева, сушеной рыбы и крови. Вэнь Шаньяо затошнило: запах крови был настолько тяжелым, что стало трудно дышать.

Окна в домике были заколочены, и свет едва проступал через щели досок. Лу Цао поспешил зажечь бумажный амулет и, пошатнувшись от представшего зрелища, тяжело облокотился о дверной косяк.

Стены, пол, даже потолок – все заливала кровь. В центр комнаты сбросили старые паруса и сети, а на них, не двигаясь, лежала девушка. На коже ее рук и ног чернели синяки, одежда была изорвана в клочья, а лицо изуродовано глубокими шрамами и залито кровью.

Тело Вэнь Шаньяо застыло, словно кто-то наложил на него печать, и в голове стало пусто. Он смотрел на Мэн Юэлян и чувствовал поднимающийся из глубин живота холод, который сковывал легкие и сердце, пробираясь в голову. Дышать стало невозможно. С трудом устояв на ногах, он закрыл ладонью лицо.

Что с ним? Откуда это чувство? Он болен? Нет… он в ужасе.

На секунду Вэнь Шаньяо подумал, что уже поздно, пока не услышал приглушенные хрипы. Лу Цао тут же выпрямился и подошел к Мэн Юэлян, боясь даже притронуться к ней.

– А-Лян, кто же тебя так? – прошептал он, и его ресницы намокли от слез.

Вэнь Шаньяо все же подошел к девушке, замерев при виде ее изуродованного лица. Он с трудом различил нос и рот, глаза же терялись в крови, а через широкие порезы можно было увидеть кость. Наклонившись, Вэнь Шаньяо коснулся лужицы крови, а потом покинул лачугу. Закрыв глаза, он слизал с пальца каплю, сосредоточившись на неясном видении, что постепенно приобретало краски.

– Тебе и правду повезло, сестрица. Наверное, впервые в жизни повезло.

Сильные мужские руки держали Мэн Юэлян, не давая ей вырваться. Над ней стояла девушка с полупрозрачной тканью на лице. В волосах сверкали украшения из драгоценных камней, а на лбу распустился хуадянь