Цветовое поле города в истории европейской культуры - стр. 34

. Соответственно и княжеский двор, состоявший из множества построек и представлявший собой замкнутый, самодостаточный организм, помимо конструктивных свойств наделялась и магическими, которые относились к общине в целом[142], а потому сохраняли и использовали понятные народу цветовые символы языческой культуры.

Поскольку принятие христианства не смогло сразу изменить и перестроить устоявшуюся сакрально-магическую символику, христианские цветовые символы стали сосуществовать с языческими, образовав уникальную цветовую композицию городских пространств. Христианство уживалось с язычеством, «ассимилировало его, включив языческие верования и обряды в свой вероисповедно-культовый комплекс»[143]. Это сосуществование воплотилось в том, что сакральное, «христианизированное» ограничивалось внутренним пространством храма. «Все, что вне храма», воспринималось как «пространство мирское, где поведение человека подчинено не «письменному закону», но «отеческому обычаю»[144]. Внешние, общественные, цветовые пространства, стали более масштабными и яркими, но продолжили строиться из языческих знаков.

Снаружи практически все храмы и терема на Руси имели строгую беловатую гамму. Следуя славянской традиции, белый цвет построек символизировал чистоту, невинность, духовную силу. Связь идеи святости с белым цветом в русской культуре раскрывается этимологически. Слово «белый» в древнерусском языке кроме цвета означало еще и «светлый» (одно из значений древнеиндийского корня «sveta» – «белый»), «ясный», «непорочный», «безгрешный». В.Н. Топоров отмечает, что «важность визуально-оптического кода святости объясняется не самим фактом наличия этого кода и возможностью строить с его помощью новые сообщения, но онтологичностью цвета как формы и сути святости»[145]. «Импортированные» вместе с православным христианством каноны формы и цвета византийского искусства лишь добавили к основным цветам, существовавшим в восточнославянском культурном пространстве, заимствованные из Византии религиозные значения, и белый стал рассматриваться как синоним божественного.

Фасады многих храмов были украшены двухцветными орнаментальными композициями или многоцветной красочной росписью. Несмотря на разную цветовую структуру, этот цветовой декор был сосредоточен в одних и тех же местах, вокруг окон и входов, и поддерживал иллюзию внутреннего свечения, которое пробивается через эти отверстия, делая саму постройку источником света. При этом цветовая идея архитектурного «люминизма» по-своему адаптировалась в славянской ментальности. Орнаментальная роспись отдельных декоративных элементов часто выполнялась здесь в кирпично-красных тонах и ярко звучала на фоне больших плоскостей стен, окрашенных в белый или бело-розовый цвет. Красный цвет, который у славян был символом праздника, жизни, радости, красоты, подчеркивал наиболее важные детали зданий, усиливал их роль в архитектурном ансамбле, создавая особое красно-белое двуцветие – «любимое цветовое сочетание восточных славян и древнерусских князей»