Цветок Забвения - стр. 41

- Что… что ты делаешь? – Поразительно, но в его голосе звучал вовсе не страх. Не скажу, что именно, но нечто страху противоположное.

Отстранив руки, я долго рассматривала его лицо. Запёкшаяся кровь на разбитой губе. Колючесть на подбородке. Мне захотелось дотронуться до неё, хотя я знала, что отдёрну ладонь секундой позже.

Поэтому, вместо того, чтобы тянуть к нему руки, я выпрямилась и избавилась, наконец, от убивающего меня наряда. Я оставила лишь веер в руке, за которым в случае чего никак не спрячешься и уж точно не будешь использовать как оружие.

Сев в облако ткани, я решила узнать:

- А ты как думаешь, Старик?

- Ты разделась? – Его дыхание потяжелело. – Ты что… опять голая?

- Это же храм.

- Вот именно!

Я постучала веером по подбородку, раздумывая. Неужели разоблачаться перед божествами, показывая тем самым свою полную открытость и телесную ничтожность, не входит в обычаи у Старцев? Зато они охотно раздеваются в домах Утешений, ха.

- Здесь так жарко, - оправдалась я.

- Да уж, это точно, чёрт возьми.

- Но ведь ты с юга, - «догадалась» я, хотя речь явно шла не о температуре. – Для того, кто жил в пустыне, подобное - пустяк.

- И всё же… может, ты и меня тоже разденешь? Раз уж мы в храме, - предложил он хриплым шёпотом, и я улыбнулась.

- А хочешь, я тебя ещё и освобожу по такому поводу?

- Нет. Теперь нет.

- Тогда как насчёт того, чтобы просидеть здесь скованным и с завязанными глазами десять лет? Когда Дитя будет судить тебя, я скажу своё слово, и даже оно согласится, что при всём своём опыте не смогло бы придумать более подходящее наказание для такого вора и отступника.

Он облизал разбитую губу и сверкнул улыбкой.

- Забавно, что меня будет судить такой же вор и отступник.

Я недовольно нахмурилась.

- Может, тебе ещё и рот завязать?

- Он украл мои заслуги, - сказал Старец. - Это я спас тебя, но все чествуют его, как героя, просто потому что он рассказал всем то, что нужно держать в тайне. Потому что в этом весь смысл твоей защиты. Прятать тебя и убивать всех, кто о тебе узнавал. Он предложил тебе иной, более привлекательный вариант безопасности? Слава, вседозволенность, жизнь во дворце… Этим он заслужил твоё доверие? Я до последнего не хотел верить в то, что в глубине души ты такая же женщина, как и все остальные.

- Ну тебе же позволено быть таким же мужчиной, как и все остальные, - ответила я, подаваясь вперёд. – Даже сейчас, разве ты думаешь о чём-то кроме удовлетворения своей жадной сути? И думал ли ты о чём-то кроме, когда впервые меня увидел? Тобой двигало именно благородство? Скажи, что это было, Старик? Спасение или всё же похищение?