Цветок цикория. Книга II. Дом для бродяги - стр. 61
Он шел и думал о Кабане. Знают ли о нем? Захочет ли он уйти? Сможет ли? У него теперь свое гнездо. И нет ему защиты, ведь Йен лишился тайной власти над деньгами князя и через них – над его людьми и законами…
Черный вечер, а за ним – черная ночь. И чёрный день, первый из многих. И никакого света впереди. Только боль и смерть. Неизбежно.
Глава 4. Песья свара
«Переборы сегодня», газета
«Купец второй гильдии Степан Щуров сообщает о своем искреннем намерении изучить тенгойский язык. Для такого дела он подыскивает наставника. Оплата достойная. Особое условие: сугубое, переходящее в полную безмятежность, терпение. Сверх того готовность давать уроки в любое удобное для господина Щурова время дня и ночи. Дополнительное условие: запрет на распитие крепких вин, даже если сам наниматель будет к тому склонять преусердно».
—
На станцию «Переборы» снизошло двенадцатое по счету тихое утро. Некоторые жители даже выразили неудовольствие: раньше-то и ярмарки не были надобны, и скоморохи, Щуров так вжаривал, только держись. Страшно, да. Но ведь и интересно! А теперь? Скукота. Осталось одно – наблюдать за поездами.
Пробило пять часов. У темного западного горизонта возник гул. Зло и остро сверкнул электрический глаз и стал надвигаться, ослепляя. Это мчал Одноглазый Бес, скорый дальний, прозванный так за громадность черного паровоза, бешеный ход и, конечно, за особенную, по тенгойской моде устроенную, одиночную фару-прожектор.
Одноглазый на пути от столицы Тенгоя до здешней столицы – Трежаля – делал лишь одну остановку, на границе Самарги. Мимо «Переборов» он пролетал дважды в месяц. Сегодня, как обычно, Бес миновал станцию, не тормозя: гаркнул жутким басом, напустил пара – и сгинул в осеннем тумане.
Для многих Бес воплощал мощь прогресса, рядом с ним «Переборы» вдруг делались провинциальны и старомодны. «Сам Щуров – лишь купец второй гильдии, а мы и вовсе пыль дорожная», – думали некоторые, провожая взглядом Беса…
А вот и Мелкий Бес подал голос. Прозвище к нему пристало, конечно, из-за предписанной графиком привычки являться следом за Одноглазым. Казенное название у паровоза скучное: НК-18, и дело его малое – каждодневная пригородная перевозка. В иные дни Малого Беса вроде и не замечали. Лишь в сравнении с великолепием скорого он ранил тщеславие переборских обывателей, а то и Щурову портил сон.
Мелкий Бес притормаживал всегда издали, заблаговременно. Устало пыхтел, старчески скрипел. Наконец, замирал у перрона, распахнув беззубые рты дверей – словно засыпал… Люди сновали туда-сюда, перекликаясь, суетясь. Мелкий Бес первый забирал утренних пассажиров и вез в столицу. Он же высыпал на короткий переборский перрон горсть небогатых путников с дальних станций, все больше – щуровских работников.