Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря - стр. 68
А после службы Сергей и Лена предложили подвезти отца Александра до дома, но он доехал с нами только до электрички, ещё раз повторив мне на прощание: «А вы мне пишите».
Владимир Шнейдер
Впервые я увидел отца Александра в 1981 году, в Москве, в довольно необычном обществе «босоногих». Это была странная компания последователей Порфирия Иванова, которого они называли «учителем» и который учил, что нужно ходить босиком, чтобы питаться соками земли. Почему-то они ходили босиком и в квартире, – по-моему, мы с отцом Александром были единственными в ботинках. Я попал туда случайно и об отце Александре никогда раньше не слышал. Он был в светской одежде и показывал слайд-фильм о Христе, сопровождая его комментариями. Всё это было для меня настолько непривычно, странно… Помню, после фильма у отца Александра спросили, как он относится к «учителю». Отец Александр уклонился от прямого ответа, процитировав то место из Евангелия, где сказано: «А вы не называйтесь учителями…» – и стал говорить о Христе, но было заметно, что атмосфера была не очень доброжелательная. Вскоре он ушёл – его ждали в другом доме, и я очень удивился, узнав, что это был православный священник. То, как он выглядел и что делал, было непривычно и неожиданно для православного священника.
Сергей Юрский
Я смотрю на этот портрет, на эту улыбку. И если спросить: «А как выглядит торжество Православия?» По-моему, вот так и выглядит, как смотрит на нас отец Александр Мень с этого портрета. Я хотел бы рассказать о нашем знакомстве с отцом Александром. Мы – ровесники. Это важно, наше поколение очень плодовитое и творческое. Он – светоч нашего поколения.
В шестидесятые годы, в оттепель, была очень деятельная жизнь. Я в очередной раз приехал в Москву сниматься в кино и пришёл к моему близкому другу. Он мне сказал: «Заходи, заходи! У меня сидит мой товарищ». Там сидел Александр Мень. Мы пили чай и разговаривали. Я впервые говорил со священником, но сам этот разговор был про всякие дела: про кино, про театр, меньше всего про религию, потому что мы тогда с моим другом Симоном были людьми далёкими от религии. Отец Александр говорил о делах светских, но говорил каким-то странным образом: всё освещалось новым светом. Я не мог понять, что за свет от него исходит. Но такими высокими словами я не мог с ним говорить, поедая оладьи и закусывая чай селёдкой. Я сказал: «Как интересно, что мы с вами познакомились!» Он говорит: «А хотите, продолжим наше знакомство?» — «Да, да! Очень интересно!» Он: «Сегодня Рождество». А я удивился: «Как Рождество? Ведь Рождество ещё через две недели!» А было 25 декабря. Он говорит: