Цветочек. Маска треснула. Том 2 - стр. 90
– То облачко похоже на лотос.
Дейна удивлённо посмотрела сперва на наагалея, а потом на небо, на лохматую тучку, наползшую на волчий месяц.
– А мне кажется, она на пену похожа.
– На лотос в пене, – улыбнулся Ссадаши. – Волна хлынула и облепила его пеной. А вон там, где луна соприкасается с лесом, словно горящий цветок на чёрном стебельке. Зарисовать бы…
– Глядите, – Дейна ткнула пальцем в топь, – месяц отражается как драконий глаз.
Ссадаши рассмеялся. Действительно было похоже. Ещё и болотная грязь наползла на отражение наподобие век, а по центру зрачком торчал бутон кувшинки. Опьянение постепенно сходило, но разумных вопросов наподобие «Где мы?», «Что мы натворили?» пока не звучало. В голове царили ясность и лёгкость. Ссадаши осматривался с жадным любопытством и всюду видел удивительное и прекрасное. Воздух казался вкусным, его хотелось хватать ртом, есть и жадно глотать. Кожу радовали тёплые прикосновения ветерка, хотелось погладить и истлевшие занозистые доски, и сухие бороды мха, зачерпнуть илистой воды и посмотреть, как она утекает сквозь пальцы, оставляя на ладони замысловатые разводы грязи. Даже комары несильно доставали.
Ссадаши бултыхнул в воде хвостом и вытащил на поверхность сеть из водорослей. Посмотрев на Дейну, наг увидел в её глазах такое же жадное любопытство, какое ощущал сам. И почувствовал невероятную близость с ней. Приобняв девушку, он устроил голову на её плече и блаженно прикрыл глаза.
Дейне было тепло, хорошо и уютно. Голова и мир больше не кружились, сознание стало яснее, но совесть, рассудительность и ответственность пока спали. Да и перед кем ей сейчас рассуждать? Перед комарами? Лягушками? Пьяными духами? Дейна прижалась щекой к шелковистым волосам наагалея и вдохнула их запах. Пахло травами. Горькими, степными. Словно она букет полыни к носу прижала. Ей нравился запах полыни, на языке появлялся вкус горечи, но её хотелось не сплюнуть, а, наоборот, сглотнуть. Дейна украдкой прижалась к волосам наагалея губами и коснулась их кончиком языка. Горькими они не были, но их шелковистость оказалась очень приятной. Даже возникла дурная мысль всё же лизнуть наагалея. Или укусить за бледное ухо.
Вместо этого Дейна прошептала:
– Как хорошо, что здесь никого, кроме нас, нет.
– Не любишь людей? – умиротворённо спросил Ссадаши.
– Опасаюсь, – легко призналась Дейна. – Я доверчивая, жалостливая, наивная… Вдруг меня опять обманут. Семья будет меня защищать, вновь пострадает… А я онемею от чувства вины и ничем не помогу.
– А ты не немей, – посоветовал наагалей. – Доверие же не порок. Порок – обман, и виноват тот, кто обманул. Ты лучше злись. Такая: «Ах ты скот! Посмел обмануть меня? Втереться в доверие?!» И вжих по шкуре кнутом!