Цветник духовный. Мысли и изречения святых и великих людей - стр. 32
Всякая надежда, оскорбляющая надежду на Промысл Божий, – нечестие.
Весьма несчастен тот, кто не надеется на Бога и думает сделать себе счастье самому.
Кто не живет под кровом Вышнего, для того не найдется нигде мирного и безопасного пристанища.
Без страха Божьего, при одном страхе человеческом, можно только казаться добрым, а не быть.
Некто говорил о себе: «Я боюсь Бога, да боюсь еще такого человека, который не боится Бога».
Страсти не могут преодолеть тех, которые имеют в себе страх Божий.
Страх Господень смиряет человека, но в то же время возносит.
Боящийся Бога сильнее, нежели все демоны.
Кто не боится Бога, тот всего должен бояться.
Да будет присущ нам страх Божий, и тогда ничто не опечалит нас, будет ли то бедность, или болезнь, или плен, или рабство, или что-нибудь другое прискорбное.
Бог есть человеколюбец, должно и человеку быть боголюбивым.
Как нам не любить Господа? Им живем, Им дышем, Им движемся. Не удивительно ли, не противно ли даже простому смыслу обращение нашего сердца к тому, что вне Бога, что может нас погубить?
Благочестивый Макарий, ученик прп. Антония, идя однажды с братией, увидел мальчика, который говорил своей матери: «Один богач любит меня, а я не знаю, почему ненавижу его; но бедняк ненавидит меня, а я люблю его». Выслушав это, Макарий изумился и задумался. «Что сделалось с тобою?» – спросили у него братия. «Слова, слышанные мною, – отвечал старец, – значат следующее: Господь Бог богат в милости и ежедневно являет нам доказательства отеческой любви Своей, а мы, безумные, не умеем ценить даров Его; но дух пагубы, бедный и злобный, ненавидит и, как волк рыкающий, ищет поглотить нас, а мы, ослепленные, любим его и не стыдимся ему раболепствовать!»
Если бы увидели, что поток, быстрый в течении своем, остановлен одним лоскутком бумаги, то не могли бы удержаться от изумления. Подобное зрелище представляем и мы, когда что-то незначительное отводит наше внимание от Бога, увлекает ум и воображение к ничтожным предметам и препятствует сближаться с Богом в общении любви.
Любви к Богу нельзя соединить с пристрастием к земле и к земным предметам.
Все вещи в природе движутся по своему наклону: легкие поднимаются на высоту, тяжелые влекутся к земле. В тварях разумных любовь служит этим наклоном, и они стремятся туда, куда влечет их страсть, преобладающая в их сердце. Так, если в нас господствует любовь к тленным благам, жажда плотских удовольствий, желание почестей и славы, тогда мы принадлежим исключительно земле, и возвыситься до небесных вещей будет нам так же трудно, как камню нестись вверх, но если чрез умерщвление плоти мы подавим в сердце все земные желания, тогда дух наш, богоподобный дух, не задерживаемый никакими препятствиями, быстрее воспарит к Богу, чем камень ниспадет с высоты к земле.