Цвет вечности - стр. 37
– Ненавижу, когда ты это делаешь.
– Забочусь о тебе? – уточняю я с улыбкой.
– Относишься ко мне как к зверушке.
Я улыбаюсь ещё шире и говорю:
– Именно потому, что тебе не нравится, ты позволяешь мне? – Ловлю на себе его ответную улыбку, которая, однако, не кажется мне доброжелательной, и начинаю слегка оправдываться. – Просто когда ты в этом драконьем образе, ты не кажется мне человеком. Вот и всё.
Он злился. И я продолжила, будто извиняясь, но не совсем.
– Ты тёмное величественное существо, наделённое древней магией. Я помню. Но, по-моему, обычный приручённый дракон.
Его взгляд мрачнеет. В нём отчётливо читается желание меня убить за всё, сказанное сегодня. А ведь было только утро.
– Не знаю, кто меня больше раздражает. Хут или ты, – процедил он.
– О, это не то, что я рассчитывала услышать спустя три месяца твоего отсутствия.
– За них ты стала совсем неуправляемой.
– Я была рождена не для того, чтобы мной управляли.
– Это мы ещё обсудим, Ава. Вечером.
После этих слов я слышу резкий хлопок, вижу клуб серого дыма вперемежку с синими электрическим молниями и дымку тумана, распространившегося от навеса до берега, чуть тронувшего озеро, в котором всего на секунду промелькнул лик дракона – его огромная тень. В следующий миг – исчезнувшая. Ни я, ни тем более Богдан, ради которого мы здесь и прятались, не видели, как улетел дракон.
Вечером все собрались за Новой Жизнью, за посёлком, проехав на автомобилях несколько километров на запад. Многочисленные машины были хаотично припаркованы на обрывистом берегу озёр, разделённых небольшой полосой белоснежной земли. Ставры и Гавры были меловыми карьерами, бывшими техническими водоёмами, затопленными водой, благодаря мелу принимающей необычный, ярко-бирюзовый цвет. Купаться здесь было запрещено, но подъезжая, мы, как и всегда, уже видели ныряющих с крутого берега людей.
Из открытых дверей одной из машин громко играла музыка. Когда мы приехали, уже был распалён высокий костёр, у которого теперь дурачились чьи-то домашние драконы, играющие в весёлые догонялки с псами. Ставры и Гавры по вечерам были пристанищем местной молодёжи: здесь собирались все – подростки, старшеклассники, студенты, и иногда кто-нибудь постарше из местных деревень. А также чьи-нибудь младшие братья и сестры, кого из них отпускали родители. Я знала далеко не всех, но моя компания: Вероника, Лазари, Илья и Андрей, была вся на месте. Они и Ян Сапковский, стоящий чуть вдалеке, в обособленном кругу более соответствующих ему по возрасту. Там вели увлечённый разговор, скорее всего, о машинах, которые все по очереди оценивающе рассматривали, задерживая особое внимание на слишком выбивающемся из общей массы автомобиле – на люксовом кабриолете Яна.