Цвет тишины - стр. 32

Сердце будет разрываться на части. Он повидал в своей практике и последствия аварий, и несчастные случаи, и драки, и попытки суицида. Он научился выключать сочувствие. Но каждый раз, глядя на этого парня, сердце его будет разрываться на части.

Позже Тео будет спрашивать себя: если бы он знал заранее, что бы он мог сделать? Если бы он спросил, в самый первый раз, в этот раз, в любой другой раз – смог бы он защитить его? Если бы знал в тот вечер в кафе, что случится через три года, в ту страшную ночь в контейнере для грузоперевозок – что бы он сделал? Смог бы помочь? Что мы можем сделать для тех, кому нужна наша помощь?

Никогда не отпускай его руку, скажет он себе через три года. Но будет слишком поздно. Он отпустит. И будет винить себя потом всю свою жизнь.

***

Иногда перемены такие плавные, что мы их не замечаем. А иногда их вовсе нет. Одиннадцать месяцев из двенадцати погода здесь меняется в пределах «грязь подсохла» и «грязь подмерзла», так что можно смело сказать, что она не меняется.

С погодой здесь Тахти никак не удавалось подружиться. Возможно, тому виной привычный ему жаркий южный климат. Если солнце в его родном городе пряталось за тучу, местные жители воспринимали это как личное оскорбление. А когда начинался сезон дождей, звонили своим психотерапевтам и жаловались на депрессию. Здесь же, в шхерах, таинственный желтый шар в небе был способен перепугать местных жителей до икоты.

Возможно, причиной было купание в ледяной воде тремя днями ранее. Море хоть и не бывает здесь заковано в лед, но и прогреваться не спешит. Летом прогревается градусов до тринадцати, а если прогревается до пятнадцати, то люди бросают работу, запрыгивают в плавки и тусуются на пляже до первой тучи. То есть минут пятнадцать.

А может, причиной было то, что на улице лежал снег, а Тахти так и ходил в летних джинсах и тоненьких свитерах. Что бы ни было причиной, результат был один: он простыл. И теперь сидел с градусником под мышкой в кабинете врача по имени Вилле Виртанен.

– Скажи, что у тебя есть из теплой одежды? – спросил Вилле.

– Камики. Парка. Два свитера, – перечислил Тахти.

– Вот такие?

Врач показал на лопапейсу, которая висела на спинке его стула.

– Вот такие, – Тахти оттянул свой свитер.

Одна бровь Вилле взлетела вверх, вторая осталась на месте.

– Это шутка?

– Я не ношу шерсть. Она чешучая, – он увидел то же непонимание, что видел у Сигги. – У меня аллергия.

– Даже на альпаку?

– В первую очередь.

Телефон Вилле Тахти дал Аату. Тахти не пришел на курсы, и Аату позвонил спросить, что случилось. Тахти даже объяснять было не надо, все было слышно по голосу. Вот тогда Аату и дал ему номер врача. Тахти позвонил. И теперь сидел у него в кабинете.