Цвет тишины - стр. 30
Вещами и едой они его, конечно, обеспечивали, базара нет. Но денег на руки не давали.
Сати сунул ему в руку пачку и зажигалку. Мягкая красная пачка, полная примерно на половину. Черная зажигалка с зазубринами на боку. Такие остаются, если открывать зажигалкой пивные бутылки.
– Спасибо.
Они вернулись в корпус, шли по лестнице, оставляя за собой шлейф табачного запаха. От этого щемило где-то в пояснице. Простая история, ничего особенного. Просто двое парней вышли покурить. Но сейчас, сегодня, для Тахти они были заговорщиками, плохими парнями, брошенными на улице. Мир против них, их двое, и кое-как они держатся. Только позже Тахти узнает, как близко от правды все было. И одновременно – как далеко.
– Ты из другого штата, да? – спросил Сати в коридоре.
– Да, из Ла’a.
– Круто.
– Ага.
– Это же вроде далеко, да?
– Очень. Иногда мне кажется, что вообще на другой планете.
Сати подождал его на лестнице, и дальше они пошли рядом.
– Давно ты здесь?
– С весны, – сказал Тахти. – Но я жил в приемной семье.
– А сейчас?
– Ну, сейчас тоже, но сейчас все по-другому.
– Понимаю.
И Сати кивнул так, будто действительно знал, понимал, каково это. Они вернулись в аудиторию, сели на свои места.
– Сразу видно, кто ходил курить, – сказал Аату как бы между прочим. – По мокрым следам на полу.
Сати посмотрел на него резким, упрямым взглядом. А Тахти притворился, что не понял. Быть иностранцем – это иногда удобно. Аату указал на свободный стул около Сати.
– Сати, а где Киану?
Сати вздрогнул и отвел взгляд.
В тот день Тахти еще не знал о произошедшей катастрофе. О том, какую роль сыграл в ней Сати. И не знал, что круги по воде все еще идут.
***
Помимо кирхи в городе еще был госпиталь. В этом госпитале работал Теодор. На работе его называли доктор Хофнер или просто доктор, но друзья называли его Тео. Тео был хирургом и сегодня дежурил. Тот день был сумбурный, они носились, не присев. Человек, которого Теодор ждал с самого утра, называл его Тео. Теодор нервничал. Человек обещал прийти после важной встречи – сегодня он встречался с отцом. Тео знал, какие у них отношения. И поэтому нервничал все больше с каждым часом.
Тео крутил в голове всю длинную историю, связанную с этим человеком. Из случая из практики она уже превратилась в случай из жизни. Он не знал, когда точно придет человек, и гадал, когда бы его лучше словить, спросить, как все прошло. Решил, в обед, потом обед не состоялся, поесть так и не получилось. А потом Тео увидел его в коридоре. Он сидел, сгорбившись, уронив голову на руки, сжавшись, будто ему было ужасно холодно.