Цвет неба - стр. 22

– Бывало и лучше, – на последнем слове мой голос сорвался, и горькие слезы затопили глаза. Я ударила себя по губам, пытаясь не допустить очередной истерики. Не могла я плакать при папе. Только не при нем.

– Похоже, у тебя был трудный день.

Я с трудом подавила желание разрыдаться и ответила:

– Да.

Вытерев слезы, я встала и стала наливать воду в чайник, зажав телефон между плечом и ухом.

– Мы все любили Меган, – мягко произнес папа. – Она была особенная. Мне так жаль, Софи.

Ну все. Я больше не смогла сдерживаться. Выключила воду, поставила чайник на стол и зарыдала прямо в трубку.

– Спасибо, пап. Это много для меня значит. Мне очень плохо.

– Конечно. Она же была твоей дочерью.

Я снова попыталась перестать плакать, но тщетно. Слезы потоком лились из глаз.

На другом конце провода какое-то время была тишина, и когда папа, наконец, заговорил, голос его дрожал.

– Всегда трудно терять тех, кого любишь.

Хотя он не сказал, я знала, что он имеет в виду день, когда мама покинула нас. После того жуткого дня в 1984 году, когда она ушла от нас, все пошло наперекосяк. Мне было четырнадцать, и я помню, как смотрела ей вслед, когда мама проходила проверку в аэропорту. Я помахала на прощание, но ненавидела ее за то, что она бросает нас. Я ненавидела ее.

И больше всего за то, что она спихнула меня на папу.

Ах, как бы я хотела тогда, чтобы она вернулась. Если ты меня любишь, то не бросишь нас. Я закрыла глаза и прошептала вслух: «Обернись, не уходи!»

Но она ушла в любом случае.

Через два месяца мы переехали. Папа не мог жить в доме, где все напоминало ему о ней…

Совсем как Майкл.

– Не знаю, как я с этим справлюсь, – сказала я в трубку, вытирая нос тыльной стороной ладони.

– Справишься, – ответил отец. – Просто не загадывай дальше завтрашнего дня. Не торопись. В твоем положении грустить – это нормально. Просто знай, что…

Он сделал паузу, потом снова начал:

– Я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой. Я не всегда был идеальным отцом. И не всегда поступал правильно, прости, если когда-то причинил тебе боль, но если есть что-то, что я могу для тебя сделать, только скажи.

Оправившись от удивления, я поблагодарила его и повесила трубку – и испытала какое-то странное тепло, как будто папины слова меня слегка утешили.

Может быть, есть надежда на счастье. Когда-нибудь оно придет. Может быть, я не вечно буду в трауре.

Я поставила чайник на конфорку и открыла новую упаковку чая.

Через пару дней после нашей ссоры в комнате Меган я приготовила для Майкла особенный ужин. Его любимый: лосось в глазури из кленового сиропа, картофельное пюре с чесноком и тушеными овощами.