Цвет неба - стр. 21

– Ее больше нет, Софи. И рано или поздно тебе придется это принять.

Во мне вспыхнул гнев.

– Прошло всего-то полгода.

– Да, полгода. Шесть мучительных месяцев. За которые ты не делала ничего, кроме как сидела и плакала. А эта комната превратилась в склеп. Мне уже даже по вечерам домой возвращаться не хочется. Думаю, было бы лучше, если бы кто-то смог прийти и все отсюда забрать. Мебель в том числе.

Пробарабанив все это, Майкл сделал шаг вперед и заговорил более мягким, обнадеживающим тоном:

– Мы могли бы достать тебе новый стол и компьютер. Превратить эту комнату в твой рабочий кабинет. Тебе нужно снова начать писать.

Я нахмурилась.

– Я не могу писать. Только не сейчас. Мне нужно время.

– Но ты не можешь просто замкнуться в собственном горе, Софи. Наоборот, надо постараться забыть о нем, научиться жить. Нам обоим нужно двигаться дальше.

Я покачала головой.

– Нет! Может быть, ты и готов двигаться дальше, а я нет. Я все еще в агонии. Я не могу просто забыть о Меган, сделать вид, что ее никогда не было.

– Я не это имею в виду.

– А что же ты тогда имеешь в виду? – Мой голос почти сорвался на крик.

Майкл перевел взгляд на окно. Повисла долгая мучительная пауза.

– Знаешь что? Забудь, – сказал он, проходя мимо меня к двери. – Мне нужно вернуться на работу. Сегодня скорее всего буду поздно. Почему бы тебе не посмотреть какой-нибудь хороший фильм?

Пока я смотрела ему вслед, казалось, пол ушел у меня из-под ног. Я почувствовала себя в несущейся по волнам утлой лодчонке, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить равновесие, а волны тем временем нещадно бились о борт.

Позже тем же вечером позвонил папа. Впервые со дня похорон.

После ссоры с Майклом папина отстраненность стала для меня особенно тяжелым ударом. Я начала чувствовать, что разочаровываюсь в мужчинах своей жизни. Муж, похоже, не разделяет ни единого моего порыва, и, откровенно говоря, я его тоже не особо понимаю. Как он может быть готов двигаться дальше? Он что, никогда не любил Меган так сильно, как я? Или это у него просто отрицательный рефлекс? Брось, а то уронишь. Так он, что ли, думал?

– Привет, папа, – ответила я в трубку, садясь за кухонный стол и потирая лоб. – Как дела?

И какого черта тебе надо? Что ты можешь сказать мне теперь, когда всю жизнь я от тебя слышала лишь упреки? Наверное, как и Майкл, ты собираешься сказать, чтобы я заткнулась и взяла себя в руки.

– Все в порядке, – ответил он. – Как у тебя дела?

Отлично. Прямо то, что нужно мне сейчас. Обычная беседа.

Я посмотрела на часы и подумала, насколько папы еще хватит.