Цвет наслаждения - стр. 67

— Не жить тебе, поганка! Нарежу соломкой!  — я почти плевалась от негодования, чего за мной не водилось с самого детства.

А Зак хохотал. Держал меня в своих крепких объятьях и открыто смеялся прямо возле моего уха. Самый странный день в академии, какой я могла припомнить. Именно тогда моя выдержка затрещала по швам и треснула. Вечно сопутствующая мне холодность отступила, окрашивая все вокруг в алый — цвет страсти. Я горела страстным желанием убивать. Впервые. 

14. Глава 13. Незваные попутчики

— Проклятье! — как можно тише прошипела я, стараясь сдержать все то негодование, которое успело накопиться за три дня пути.

Зак посмотрел на мое угрюмое выражение лица, подвел своего жеребца поближе и прошептал:

— Что? Душегубки снова пытаются вылезти из сапог? — и его взгляд сместился к моим голенищам. Никто оттуда не появился, и теру продолжил.

— Грязевик шалит в походном мешке? — после этого парень посмотрел мне за спину. Она вся была в грязных разводах, как и мешок.

— Он и не переставал! — рыкнула, но тут же отвела глаза, когда столкнулась взглядом с мастером Шуараном. Кажется, его привлек наш разговор.

— Двигаемся строем и не отстаем. Если какая-нибудь тварь утащит вас в дебри из-за невнимательности, я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти вас. Поэтому не теряем бдительности! — гаркнул учитель и отвернулся. Мы с Заком ехали третьими от мастера, что лучше, чем первыми, но хотелось бы подальше.

— Знал бы он, что эти твари у него под носом и даже не планируют кого-то куда-то утаскивать, — пробурчала сама себе под нос, усаживаясь поудобнее в седле.

— Тише ты! Вдруг услышит, — предостерег теру, почти спихивая меня с дороги, так близко прижался к моему коню.

— Если бы. У меня в сапогах выводок душегубок, за спиной грязевик, в нагрудном кармане огневик, а этим горе магам невдомек, что их лапошат, — кажется, терпение подходило к концу.

— А-а-а, так это огневик буянит, — сообразил Закария, после чего потянулся к моей куртке, расстегнул и совершенно бесстыже запустил руку под нее, прямо в районе груди.

Я уже хотела вырвать этому извращенцу руку с корнем, но меня отвлекло чавканье, что исходило от моей куртки. Оказывается, этот отчаянный идиот подсунул огневеку косточку, которую припас после обеда. Уродливая ящерица с удовольствием струщила "лакомство" и, наконец, перестала оставлять ожоги на моем теле.

— Он просто был голодный, а ты и не поняла.

— Я не собираюсь их понимать. Хватит и того, что мы едем на практику со всем зверинцем. Как я вообще на это согласилась? — самое время хлопнуть себя по лбу от досады, но я не могла. Душегубки только перестали копошиться и заснули, а лишние движения и тряска могла их разбудить. Сама мысль об этом меня ужасала.