Цунами. Дневник офицера внешней разведки - стр. 4
«Кто сказал, что мы голь, сорванцы и придурки?
Курим важно в кустах мы сырые окурки,
Держим лихо окурок в зубах, как сигару,
И терзаем струну пропылённой гитары».
Эти мальчики были вечно голодные, таскали еду с прилавков, обирали яблони колхозного сада, а сторож дед Степан каждый раз кричал вдогонку, что обязательно застрелит кого-нибудь из двустволки, как зайца. Они наперебой рассказывали нам о своих приключениях, страшно боялись грозного ружья, однако всё равно лазили через ограду, преодолевая страх.
Ещё они сутками пропадали в Аджимушкайских каменоломнях, а летом жили у рыбаков на Средней косе – острове Тузла в Керченском проливе, занимались раскопками артефактов на горе Митридат, ловили рыбу, уходили на свой страх и риск в походы вдоль побережья Чёрного и Азовского морей. Позже многие из них за различные правонарушения попали в колонии, – вырваться из криминального болота оказалось не так-то просто.
Когда мы подросли, Спицын затащил меня в спортивный клуб, где нас очень скоро научили навыкам борьбы и вождению транспортных средств, а наши бывшие приятели связались с Егором Свистковым. Он регулярно угощал их варёной бараниной, настоящим сыром, московским шоколадом в праздничной хрустящей упаковке, обучил основам вождения мотоцикла, и они смотрели на него, как на олимпийского небожителя.
Спицын знал Свисткова давно, он числился кочегаром в детдоме, и так получилось, что в один прекрасный день Сергей познакомил меня с ним. Егор, весь в причудливых наколках, – купола и голые девицы, – говорил скупо, зато ёмко, впечатляли его глубокие залысины и сморщенный смуглый до черноты лоб с пятью горизонтальными морщинами, больше напоминавшими борозды. Я с удивлением узнал, что Свисткову всего двадцать лет, выглядел он гораздо старше. Новый знакомый показался мне человеком, который знает об этой жизни буквально всё, в особенности он был осведомлён о марках мотоциклов, увлекательно рассказывал обо всех их достоинствах и недостатках. Глядя на болтик, Егор мог легко определить, чей он, – ИЖ-49, Иж Планеты, Восхода или Явы.
В восьмом классе я влюбился в очень симпатичную, как мне казалось, стройную синеглазую девочку с длинными золотыми локонами, которую несколько раз видел во дворе соседнего дома, однако не мог познакомиться, поскольку подходящий случай, как нарочно, не подворачивался. Сергей чутко уловил моё состояние, не знаю, как ему удалось втереться в доверие к прелестной незнакомке, однако вскоре он торжественно представил меня ей, волновался не меньше моего, и, по-видимому, от волнения нёс сплошную околесицу, мол, я увлекаюсь парашютным спортом и могу без парашюта прыгнуть с крыши пятиэтажного дома. Люба восхитительно смеялась, однако даже полный идиот мог легко заметить, что знакомство со мной её не впечатлило, хотя я лез из кожи и, как мне показалось, интересно рассказал о море.