Цунами. Дневник офицера внешней разведки - стр. 6
Свистков вырвал листок из рук Спицына.
– Ладно, Серёга, хорош, верю, приходите послезавтра.
– А зачем тебе эти данные, Егор? – не выдержав, спросил я.
Свистков сузил глаза в узкие холодные щелочки.
– Ты, Сашок, вроде бы умный пацан, а дурацкие вопросы задаёшь. Есть специальная секретная служба, улавливаешь? Она проверяет данные официальной статистики, которая у нас, как известно, любит приврать. Я работаю на эту службу, усёк?
Тон Свисткова не оставлял никаких сомнений в правдивости его слов. Мы с нетерпением стали ждать назначенного часа встречи.
Видимо, он действительно всё проверил, и у него всё сошлось, потому что через день он, как обещал, вручил нам необходимые запчасти, только глушителя не оказалось, и когда мы, наконец, собрали свой собственный мотоцикл, ревел он немилосердно. Тем не менее, я был на седьмом небе от счастья, когда понёсся на нём, хотя предательская мысль, что на таком ужасно грохочущем железном коне я, скорее, напугаю Любу, чем покорю её, время от времени мелькала в голове. Никогда не забуду восторженные глаза девочек, глядевших мне вслед, когда я стремительно мчался вперёд, подставляя лицо тугим струям прохладного воздуха, однако у Любиного подъезда меня встретили встревоженные соседи и милиция.
Я спрыгнул на землю и подошёл к толпе. Из вопросов, которые задавал строгий сухарь в штатском заплаканной интеллигентной женщине, – она оказалась мамой Любы, – и её прерывистых взволнованных ответов вскоре стало понятно, что случилось.
Каждое воскресное утро Роберт подкатывал на мотоцикле к подъезду и увозил Любу на пляж парка имени Войкова. Сегодня он, как обычно, заехал за ней. Дочь, как правило, возвращалась через час или полтора, однако в этот раз она не вернулась ни к завтраку, ни к обеду, и родители запаниковали. Кто-то из соседей знал домашний телефон отца Роберта, отец Любы позвонил и застал Роберта дома. Юноша пояснил, что после купания он подвёз Любу к площади Ленина, ей надо было зайти в галантерейный магазин, так она сказала, в этот момент внезапно налетели какие-то парни в чёрных пиджаках, схватили её за руки, засунули в чёрную автомашину и уехали. Больше он Любу не видел, а родителям не стал сообщать, потому что решил сам разобраться, не вмешивая милицию.
Сухарь стал ругать мать Любы, мол, как она позволила своей четырнадцатилетней дочери, не уродине, между прочим, ездить неизвестно куда и неизвестно с кем. Мать стала буквально реветь в ответ, что Роберт не какой-то там проходимец, а сын известного в городе человека. Я не дослушал перебранку, вскочил в седло и в расстроенных чувствах умчался на окраину Аджи-Мушкая, где меня ждал Спицын. Он очень удивился, увидев, что я вернулся без Любы.