Cудьба - стр. 27

Постепенно сопротивление режиму Пятой республики ослабевало, массовые демонстрации утихали, и теперь в случае, если проходили важные демонстрации, полицейские приходили в офис и препятствовали нашему участию в них. Это был так называемый домашний арест в офисе. В ту эпоху можно было заниматься таким самоуправством даже в отношении адвокатов. Если проводилась демонстрация, то мы всегда должны были обдумывать, как бы пойти на нее, чтобы избежать встречи с полицией. Мы либо вообще не приходили в офис, либо все-таки нам удавалось избежать полицейских, если все-таки было необходимо заглянуть в контору. Люди из спецслужб ходили за нами по пятам и, бывало, даже сопровождали до самого места проведения демонстрации.

Однажды в моей квартире был произведен обыск с изъятием. Я в это время жил в многоквартирном доме, а сыщики просидели два или три дня безвылазно в будке вахтера, и в один прекрасный день пришли с официальным ордером на обыск с изъятием. По их словам, основанием для проведения обыска было подозрение, что некий человек, который был связан с Инчхонской демонстрацией*, укрывался в нашем доме. Когда я стал проверять документы, подпись стояла только под сообщением полицейского об «анонимном сообщении по телефону». Это было уму непостижимо. С точки зрения теперешних адвокатов, это были темные времена, когда выдавались подобные ордера, когда судьи могли выдать ордер даже по заявлению на проверку общественной безопасности.

Просыпалось самосознание рабочих, и дела, связанные с трудовыми спорами, начали сыпаться на нас одно за другим. И мне, и адвокату Но гораздо больше студенческих дел нравились трудовые споры, так как, в отличие от студенческих дел, в которых идея и логика всегда были одинаковыми, трудовые споры были полны жизненной боли рабочих.

Приблизительно в это время отношение к работницам обувной фабрики, одного из главных промышленных производств Пусана, было просто ужасным. Со всеми переработками и сверхурочными их зарплата составляла всего 60–70 тысяч вон, и ту обычно задерживали. Повседневным делом были унижения и сексуальные домогательства на рабочем месте. Многие работницы, в соответствии с правом на существование[11], требовали соблюдения трудового законодательства, а чуть позже, когда они стали участвовать в рабочих союзах, их массово увольняли. Было также много рабочих, которые участвовали в профсоюзах ради самосохранения и были арестованы за помеху трудовому процессу. Каждый раз, когда мы встречали таких людей, у нас болела за них душа. И хотя мы вдвоем защищали их изо всех своих сил и бесплатно, многим мы так и не смогли помочь.