Цой. Последний герой современного мифа. Новая редакция - стр. 116
Самыми первыми моими впечатлениями от Цоя были исходящие от него спокойствие и уверенность в правильности того, что он делает. Я знал, что встречаюсь с одним из самых ярких питерских рок-музыкантов, и ожидал чего угодно. Но передо мной был совершенно нормальный, абсолютно адекватный, разумный человек. И еще помню, что при общении с ним у меня постоянно возникало ощущение некой недосказанности – как будто он знает больше, чем говорит.
Итак, сценарий ему понравился. Витя с удовольствием согласился сниматься. Тогда ”КИНО“ еще не была всенародно популярной группой, но Цой уже знал себе цену. Он прекрасно разбирался в музыке, у него был безупречный вкус.
Пока мы пили кофе в ”Сайгоне“, к нам ненадолго присоединился Сергей Курёхин – невысокий, улыбчивый парень, который, узнав, кто мы такие, тут же скаламбурил что-то насчет ”‘КИНО‘ снимается в кино“, но подробностей, к сожалению, не помню. Конечно, кое-что я о нем к тому моменту слышал, но подлинного масштаба его личности оценить тогда еще не мог…
Потом мы немного прогулялись по Невскому, и Цой неожиданно предложил зайти к своему другу, художнику Тимуру Новикову, который жил неподалеку… Деталей этого визита, увы, моя память не сохранила. Помню только самого Новикова – очень внутренне собранного и в то же время веселого, помню его приятеля, художника по имени Кирилл, который, по его словам, занимался панк-живописью в городских туалетах (я был настолько поражен, что не стал узнавать подробности). Помню, что из магнитофона доносился голос Джоанны Стингрэй, исполнявшей песню ”Аквариума“ ”Мне снится пепел“ на английском языке. В общем, все это было сплошным культурным шоком. За какую-то пару часов я познакомился с тремя столпами питерского андеграунда. К сожалению, никого из них уже нет в живых…
Любопытно, что с остальными участниками ”КИНО“ в первый свой приезд я так и не познакомился – уж не помню почему. Но покидал я Ленинград успокоенным – главным было то, что я встретился с Цоем, ему понравился сценарий и он дал принципиальное согласие на участие в съемках.
В следующий раз я приехал в Питер уже зимой – то ли в конце 85-го, то ли в начале 86-го года. На этот раз я взял с собой оператора Олега Смирнова – мне хотелось, чтобы он слегка окунулся в ленинградскую жизнь наших героев. Вот тогда-то Цой и познакомил нас с Георгием Гурьяновым и Юрием Каспаряном. (С Тихомировым я встретился уже в Киеве, когда группа прилетела на съемки.) Главным впечатлением было, что это – коллектив, спаянный и сплоченный. И очень гармоничный – все как бы дополняли друг друга, как ни банально это звучит. Позитивный, слегка брутальный Юра Каспарян, чувствительный, немного капризный Густав, мудрый Цой, сдержанный Игорь Тихомиров. Это был свой круг, своя тусовка, куда посторонним путь был заказан. Мой друг Сергей ”Першинг“ Першко, работавший со мной на съемках в качестве администратора (и очень много сделавший для фильма – так же, как и Рома Альтер), признавался, что воспринимает ”КИНО“ как монолит, в котором нет ни малейшей трещинки. Конечно же, лидером был Цой, но остальные отнюдь не были фоном для главного героя. Виктор, скорее, выступал как ”первый среди равных“. Мне он, кстати, говорил, что очень хочет, чтобы ребята тоже сочиняли песни. Но, насколько мне известно, Цой так и остался единственным автором всего репертуара ”КИНО”.