Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны - стр. 43
С такими действиями связана особенность, замеченная в полевой работе: о новых практиках поминовения нам рассказывали исключительно женщины. «Женское» восприятие этих практик ярко раскрылось при обсуждении с группой сотрудниц уваровской библиотеки:
Участница 1: Не только День единства. Это же еще и этот самый, как это праздник-то… иконы Казанской Божьей Матери, это праздник. Поэтому люди идут в храм, на службу, а потом уже все и выходят сюда на Крестный ход. Ну, конечно, наверное, дань памяти есть, когда вот там проводится молебен, люди молятся, люди стоят службу, все это. Но в основном, мне кажется, что все-таки…
Участница 2: Основная масса, конечно, идет по религиозным…
Участница 3: Это не то, что там небольшая, у нас приличная такая [процессия] идет, очень быстро идет, и как-то это… Все мы уже забыли, первомайских праздников нет у нас, все это, поэтому колонной пройти как бы, сообщество почувствовать.
Участница 3: Понимаете как, вот мы по этому сообществу соскучились. Потому что мы в нем выросли и нам его не хватает. Демонстраций-то нет. Раньше на демонстрации, праздник был, собирались, шли, вот. Счас нет. После праздников этих было всегда настроение, очень долго было настроение155.
Мероприятия становятся возможностью проявить религиозность и патриотизм и одновременно ощутить солидарность с другими, стать частью «сообщества». А с учетом однообразия городского досуга – еще и вырваться из повседневной рутины в атмосферу праздника. Впрочем, мы должны учитывать и влияние социального статуса респонденток. Об этих коммеморациях с охотой рассказали работницы системы образования и сферы культуры – учительница и библиотекари – бюджетники, в неофициально предписанную общественную нагрузку которых входит участие в поддержанных администрацией города акциях и мероприятиях.
Даже спустя столетие после этапных для провинциального Уварова событий (дней столкновения уваровцев с повстанцами А. С. Антонова) память о них остается важным ресурсом для сохранения образа героического прошлого города и для консолидации местного сообщества.
Место группового захоронения сторонников большевиков в центре села с самого начала оказалось в центре формирующихся советских коммеморативных практик. Как мы помним, идея «красных» похорон не была поддержана родственниками одного из ключевых персонажей революционной истории Уварова – погибшего первого председателя Уваровского волисполкома. Этот конфликт интересов показывает, что новые ритуалы и способы посмертного поминовения в эти дни только начинали формироваться и не были однозначно приняты членами общества. При этом очевидно, что уваровские сторонники новой власти при выборе ритуала похорон героев опирались не столько на формирующуюся модель советской коммеморации, сколько на существующую и плотно вплетенную в ткань повседневности села традицию. Общепризнанным центром поминовения был некрополь Христорождественского собора, ставший местом упокоения важных и значимых жителей Уварова еще в дореволюционное время. К кругу этих почетных людей теперь были причислены новые герои, подвиг которых аргументировался заслугами в системе новых ценностей – смертью за «светлое будущее». Сочетание новой формы революционной панихиды (с принесением клятв, обетом отмщения) и старого места захоронения указывает на то, что советский язык мемориальной культуры еще только обретал свое специфическое звучание.