Чужие зеркала: про людей и нелюдей - стр. 43

«Бабка цыганкой была, – говорил он очередной своей девоньке, – гадать по руке научила. Хочешь погадаю?» Девчонки неизменно на это велись. Наговорив кучу ерунды про долгую жизнь, короля на пути, любовь и счастье, целовал открытую ладошку. И если девонька не выдергивала эту ладошку, если допускала, можно было подтянуть за нее, как за поводок, к себе и поцеловать уже куда положено. Прием был отработанный, верный.

«И я б тогда водил ее на поводочке, собачку,» – крутилось у него в голове на мотив битлов.

– Чего пляшешь? Премию дали? – вошел Костик, парень из их отдела.

Костик был человеком свободным, ни жены, ни детей. Вот кто может скрасить Вадиму долгий пятничный вечер.

– Слушай, Костик, пойдем по пивку вдарим. Тут недалече паб ирландский открылся. Ничего так. Сходим?

– Не, я домой. У меня собака болеет.

– Чем на этот раз?

Неженатый Костик был женат на своей собаке. Его кламбер-спаниель с именем, состоящим из пятнадцать слов, а для своих – Матильда, родословную имела похлеще, чем сама британская королева. Куда там Виндзорам, Йоркам и Ланкастерам вместе взятым до этой суки. Костик со своим пролетарским происхождением выглядел рядом с ней даже не принц-консортом, а разве что мажордомом, организующим быт своей госпожи. Как и полагается особе с километровым перечнем знаменитых предков, Матильда имела все пороки, присущие знати, и все признаки аристократического вырождения. Она была глупа, сварлива, капризна и постоянно чем-нибудь болела, то у нее колит, то энтерит, то отит, то стоматит. Костику она расслабиться не давала.

– Не знаю пока. Думаю, почки. Я ветеринара вызвал на вечер. Наверняка, опять уколы ей делать придется.

Костик отпал. Придется все-таки ехать домой. Пива можно и возле дома взять, в чапок зайти. Чем бы себя завтра-послезавтра занять? Может и у Златки в комнате обои переклеить? Нет, дочь не потерпит такого вмешательства. Не маленькая уже, через год школу заканчивает. Возраст независимости и качания прав. В этом она вылитая мать.

***

Илону, жену свою, Вадим под себя подогнать так и не сумел, хотя пытался. Поженились они, когда он из армии пришел. Чтоб побыстрее на гражданке освоился, потащили его приятели в ДК Кирова на танцы. Играл какой-то ВИА, музыка гремела, крутился зеркальный шар под потолком, разбрасывая цветные блики по лицам танцующих. Вращались прожекторы, синие, желтые, красные световые лучи метались вверх-вниз, искажая пространство, визуально выгибая прямоугольники стен, меняя пропорции, превращая зал в аквариум.

Эту девушку он приметил сразу, она была красивая. Чем именно она выделялась среди других колышущихся как водоросли тел, он бы сказать не мог, красивая – и всё. И еще она была в джинсах, ранглеровских вельветках фирменного песочного цвета. Крутая девушка. Он пригласил ее танцевать, повел в медленном танце. Вести ее было приятно, она была легкая, послушная, он даже рискнул на алеману, крутанул ее, и получилось. Потом позвал покурить на улицу, там и познакомились. Имя ее звенело колокольчиками: «Илона». Красивое имя, крутое.