Чужестранка - стр. 122
Зато сама я находилась в напряжении. Этой ночью или никогда! Миссис Фиц сообщила мне, что все мужчины клана Маккензи этой ночью соберутся в холле и будут присягать на верность Колуму. Во время столь важной церемонии вряд ли кто-то станет следить за конюшней.
В те часы, когда я помогала на кухне и в саду, я запасалась провизией, которой должно было хватить на несколько дней. У меня не было фляжки для воды, но я решила заменить ее стеклянным кувшином из врачебного кабинета. Зато есть крепкие ботинки и – благодаря заботе Колума – теплый плащ. Возьму лошадку поспокойнее; во время посещения конюшни после обеда я высмотрела себе такую. Денег нет, но мои пациенты надарили мне кучу мелких вещиц, в том числе разные украшения и ленточки. Если придется, можно попробовать обменять их на что-то необходимое.
Мне было не слишком приятно платить таким образом за гостеприимство Колума и дружеское отношение остальных обитателей замка, но что делать? Я подумала и решила, что придется уехать без прощаний. Бумаги для письма у меня не было, а рисковать и искать ее в кабинете у Колума я не отважилась.
Через час после наступления темноты я пробралась в конюшню и чутко прислушалась – нет ли там кого. Кажется, все ушли в холл. Дверь была затворена, я осторожно толкнула ее, и она бесшумно открылась, повернувшись на кожаных петлях.
Воздух внутри был теплый, и в нем слышались шорох соломы и фырканье отдыхающих лошадей. Темно было, как под шляпой владельца похоронного бюро, по любимому выражению моего дяди Лэмба. Немногочисленные окна здесь слишком малы и узки, чтобы пропускать слабый свет ночного неба. Выставив руки вперед, я осторожно пошла к главной части конюшни по шуршащей соломе.
Я шарила руками в темноте, пытаясь нащупать стойло и двинуться дальше. Руки, увы, хватали пустоту, зато я наткнулась на какое-то весьма солидное препятствие под ногами и с невольным криком, эхом отозвавшимся в каменной постройке, повалилась на пол.
«Препятствие» повернулось и чертыхнувшись ухватило меня за руки. Я оказалась прижатой к телу какого-то рослого мужчины, который задышал мне в самое ухо.
– Кто это? – зашипела я, стараясь вырваться. – Что вы тут делаете?
По-видимому, узнав мой голос, противник ослабил хватку.
– Я мог бы задать вам такой же вопрос, сассенах, – прозвучал глубокий и мягкий голос Джейми Мактавиша, и я вздохнула с облегчением.
Зашуршала солома, и он сел.
– Впрочем, я догадываюсь, – сухо добавил он. – Думаете, далеко удастся ускакать темной ночью на незнакомой лошади? С учетом того, что утром половина клана Маккензи пустится за вами в погоню.