Чужая звезда Бетельгейзе - стр. 19

– Кто здесь? Ты, Титрус?

– Да, – откашлялся старик, – извини, что…

Апрель скрылся на мгновение за потайной дверью и вынес светильник. От него быстро зажег напольные подсвечники. Когда посветлело, никакого намека на дверь уже не было – только стена и зеркало на ней.

– Извини, что зашел в твое отсутствие, – Титрус неловко выбрался из кресла. – Никак не могу уснуть, измучался совсем.

– Ничего страшного, – Апрель улыбнулся тонкой, ничего не значащей улыбкой. – Хочешь, вместе отужинаем?

Титрус не хотел, но согласился.

– Сейчас позову кого-нибудь.

В дверях он остановился, обернулся и, глядя на Титруса глазами так похожими на подкрашенный лед, произнес:

– Я очень тебя прошу, не говори никому об этой двери. Там нет ничего интересного, просто пара комнат, где я могу побыть один.

– Конечно, конечно, – поспешно закивал Титрус, все еще чувствуя себя крайне неловко.

– Можно выходить!

– Наконец-то, – пробормотал Захария, поднимаясь со дна ямы.

Пламя Кары потускнело, она едва двигалась.

– Если хочешь, садись мне на плечо.

Она благодарно согласилась.

– Не обожжешь?

– Нет, – ее голос был еле слышен.

Пламя Кары и впрямь не обжигало, Захария ощутил лишь тепло, как от разгоряченной человеческой ладони. Юноша побрел к Грэму, стараясь реже вдыхать и выдыхать. Пахло чем-то тоскливо-холодным, такой холодок обычно ощущаешь под сердцем в часы отчаяния. Захария знал, что это такое, – восстанавливалась структура воздуха, поврежденная Грэмом. Любой другой человек непременно бы погиб от малейшего изменения в окружающей среде, но только не Захария с Грэмом. Грэм устраивал и не такие вещи, тренируя в компаньоне выносливость, а в себе силу.

– Ну, что?

Серые глаза Грэма были все еще потемневшими до черноты, а лицо белым, с заострившимися чертами.

– Я слышал нечто странное, – медленно произнес Грэм. Тело, голос, мысли – еще плохо ему повиновались. – Похож ли звон колоколов на биение сердца?

– Не знаю, – честно признался Захария. – Может и похож.

– Видишь ли, здесь действительно есть что-то необычное, похожее на звук колоколов, как я его себе представляю, но поверх накладывается биение сердца – глухой такой, глубинный звук.

– Ты знаешь, где это находится? – Захария попробовал вдохнуть полной грудью, но закашлялся от остроты и сухости – воздух еще не пришел в норму.

– Да, но это не так уж и близко.

– Ничего, главное, узнали направление. Кара, ты как себя чувствуешь?

– Довольно хорошо, – тихо произнесла она.

Ее пламя все еще было тусклым, но уже пробивались яркие всполохи. Подобрав с земли сумку с провизией, Захария отбросил со лба упавшую черную прядь и пошел вслед за Грэмом.