Чужая звезда Бетельгейзе - стр. 14
– Давай, давай, – повторял Апрель, – давай же!
Животное хрипело и сползало вниз. Тогда Апрель ударил пятками в чувствительные места под ребрами, каргон взвился и выскочил на поверхность. Сенатор перевел дух, потрепал его по вспотевшей шее, и направил животное к темнеющей вдали прибрежной полосе океана.
Разглядывая чистый лик Рима, Грэм и не заметил, как уснул – с ним такое иногда случалось, он вдруг проваливался в сон, больше похожий на обморок, и мог не подавать признаков жизни довольно долго. Казалось – он даже не дышит в такие моменты.
– Что с ним? – забеспокоилась Кара, подлетая к неподвижному лицу юноши.
– Не беспокойся, такое бывает, ничего страшного.
Захария отломил кусок лепешки, узким тонким лезвием маленького стилета, извлеченного из незаметного кармашка на голенище сапога, нарезал копченое мясо и принялся за еду.
– Ты давно его знаешь?
– Грэма?
– Да.
– Всю жизнь, мы выросли вместе.
– Кто он? Какой он? – Кара не сводила глаз с неподвижного лица юноши.
– Ну… – Захария разрывал жесткие мясные волокна ровными белыми зубами, – он демон.
– А что это?
– Похоже, он и сам не знает, а если не знает он, откуда же знать мне.
– Все-таки интересно, – не унималась Кара, – далеко не каждому с наземного мира удается достучаться в Тарт, тем более, призвать живой огонь. Юноша обладает большой силой.
Захария кивнул, он жевал, отстраненно наблюдая, как перемещается тень ближайшего куста толстых листьев. Рим стоял неподвижно, однако тени двигались по кругу каким-то непонятным образом.
– Он красивый, – Кара снова подлетела к лицу Грэма, – такая спокойная красота присуща только правителям. Он правитель?
– Да, правитель Шенегрева, но еще не вступил во власть.
– Шенегрев прекрасный город, один из самых больших на Альхене, такой же красивый, как и его правитель.
– Кара, – Захария развязал ремни кожаной фляги с тягучим крепким вином, – он человек, по крайней мере, по внешнему виду, а ты огонь.
– Да я просто…
– Ну да.
Сделав пару глотков, Захария завязал флягу, положил ее на тряпицу, лег на землю и через мгновение заснул.
Упругий ветер, наполненный дыханием океана, бил в лицо всаднику. Копыта каргона разбрасывали мокрый песок, животное мчалось по самой водяной кромке, во все стороны веером летели крупные брызги. Тьма сгущалась, черными клубами заволокло небо, ленивые, гладкие волны забеспокоились, заострились и принялись кидать на берег густую пену. Она шипела, пропадая в песке, оставляя после себя белесый налёт. Вскоре показались скалы, бледные и ломкие, они напоминали причудливо застывшую пену, сумевшую преодолеть влажную прибрежную полосу. Жилище отшельника выглядело частью скальной гряды, оно было столь незаметно, что Апрель едва не проехал мимо. Дернув за усы каргона, он развернул его, остановил и спешился. Вход в жилище прикрывала дверь, сколоченная из выброшенных водой разнокалиберных досок. Апрель стукнул пару раз и не стал дожидаться, пока ему ответят. Приоткрыв дверь, Сенатор заглянул внутрь.