Чужая звезда Бетельгейзе - стр. 16
Выслушивать его соображения о людях, демонах и обо всем мироздании в целом, не входило в жизненные планы Сенатора. Дождавшись первой паузы, он произнес:
– Существует ли некий универсальный ключ к взаимопониманию с людьми?
– А что, твои коридоры уже готовы?
Замечание не понравилось Апрелю, но он снова вынужден был сдержаться. Неким магическим образом вино в деревянном кубке становилось все отвратительнее.
– Я просто хотел узнать, есть ли такой ключ, – смиренно ответил Сенатор. – Хочу как можно больше узнать об этом загадочном мире.
– Допустим, ничего загадочного в нем нет, а ключ есть.
Апрель выжидающе молчал. После долгой паузы, Иир положил на стол стопку каких-то черных от старости пластин, Апрель даже не заметил, откуда он их достал.
– Можно?
Иир кивнул. Пластины оказались из плотной бумаги, с трудом, но все-таки можно было разобрать рисунки на них – черные и красные.
– Это карты, игральные карты. Когда-то давно их было 78, потом 56, у меня 52. Карты – то немногое, что остается относительно постоянным в быстро меняющемся мире Земли. С течением веков изменялись их значение и рисунки, но тот вариант, что есть у меня, существует давно и вряд ли изменится. Обращаться с ними очень просто…
Слушая его неторопливую речь, Апрель быстро понял, что при помощи этих невзрачных бумажек можно творить чудеса.
Угли в очаге совсем погасли, померк и без того слабый свет. Иир тяжело приподнялся со своего места, чтобы подбросить щепок, в этот момент Апрель протянул правую руку к его бокалу и ногтем большого пальца вынул из-под холеного ногтя мизинца крошечную крупинку. Она упала в вино и исчезла без следа. Когда Иир закончил с щепками и вернулся на шкуры, Сенатор рассматривал карты.
Сквозь ресницы Грэма пробивалось теплое желтое сияние. Приоткрыв глаза, он узрел Кару.
– Ты так долго не просыпался, – сказала она, – и был таким безжизненным.
– Все в порядке, – Грэм потер виски, отгоняя вязкое красное сновидение.
Услышав его голос, Захария открыл глаза и приподнялся на локтях.
– Тебе что-то снилось?
Порою Грэму казалось, что компаньон видит его насквозь и может заглядывать в мысли и сновидения.
– Нет, ничего, – зачем-то солгал он. – Я так и не поел.
– Прошу, я ничего не убирал.
Пока Грэм ел, Захария решил размяться. Парень вынул мечи из заплечных чехлов и принялся ими размахивать. Сначала они медленно вращались, со свистом рассекая тугой неподвижный воздух, затем вращение убыстрилось, клинки мелькали с такой скоростью, что стали почти невидимыми. Захария будто танцевал в остром гудящем коконе, наслаждаясь силой своих рук и гибкостью тела. Кара с восторгом наблюдала за этим опасным представлением, Грэм жевал мясные волокна, изредка поглядывая на компаньона без особого интереса – подобное он видел уже тысячи раз. Получив благодарного зрителя в огненном лице Кары, Захария подошел к ближайшему кусту и обрушил на него гудение обоюдоострых клинков. Во все стороны полетели куски широких толстых листьев, и вдруг раздался страшный крик, переходящий в хриплый вой, доносившийся из середины куста. Резко остановиться Захария не мог, по инерции он в мгновение изрубил куст до самого основания. Крик оборвался, будто захлебнулся.