Чужая жена и призрачные миры - стр. 67
Гил знал, что слалкерами становятся лишь старые души, но предположить будто его оказалась настолько древней, что пережила три эона, он не мог. А ещё он и не подозревал, что когда-то был жрицей, к тому же почитающей божество с женской ипостасью.
– Алдоровы яйца, что за дичь! – ругался он, обливаясь холодным потом и борясь с очередным приступом слабости.
Ему ужасно не хотелось вновь оказаться на заснеженных просторах покинутого всеми Кётена. Нет, ни потому что он трусил, хотя и поэтому тоже, одно дело смотреть в глаза бесплодных духов Вильтота и совсем другое – встретится взглядом с демиургом! Сталкер опасался, что его прошлая ипостась вконец завладеет разумом, вытеснит все мысли сегодняшнего дня и займет его тело с опытом пусть и недолгой, но его жизни. Он слышал, что такое возможно, но не знал, были ли реальные случаи замещения.
На самом деле для любого мага считалось великой удачей докопаться до памяти прошлых воплощений, чтобы усилить имеющийся багаж знаний, чтобы, обманув время, стать мудрей на две и более жизней. Вот только Гил не был магом. Ему вполне хватало и сталкерских умений. И хотя жизнелюбивый, порой легкомысленный парень и тяготился иногда необходимостью бывать в мрачных землях, он понимал, что природа сжалилась над ним, наделив лёгким нравом. Другой бы на его месте просто спятил от обилия чернухи. Гил же был отходчивым, он многое воспринимал через призму безалаберности, оттого и продолжал как ни в чём не бывало любить жизнь во всём её многообразии.
Но свою жизнь! Жизнь разбитного кутилы и ловеласа, путь временно влюблённого в чью-то священную жену, но это ничего, пройдёт не будь он Гилбертом Лаубе – закоренелым холостяком и повесой.
Впрочем, его одержимость Марленой была иной, не такой, как прежние пятиминутные влюблённости, которые проходили, стоило ему удовлетворить любопытство или вожделение. И эта одержимость, вечно ускользающей от него женщиной, начинала раздражать Гила, потому что даже в том горячечном чаду, в котором он пребывал сейчас, лицо Марлены не покидало его. Оно было незримо связано с лицом замурованной в склепе Амидат и помогало сталкеру не спятить от раздвоения личности. Когда парень сдавал свои позиции и переставал различать два разума в своей голове, то слышал голос Марлены. Она звала его, просила не сдаваться, умоляла внимательно выслушать девушку из заснеженного Кётена, но не становиться ею.
Сталкер слушал, содрогался от её рассказа, терял сознание, приходил в себя и снова слушал. Жрица повествовала ему о конце времени, отведённого божеству на правление. О том, что Амидат – родная сестра Алрода и его возлюбленная (всё-то им божествам можно, не то что им – людям, обиженно думал Гил).