Чужая беременная - стр. 18
- Марусь, мы на «ты» перешли.
- Все равно не открою!
- Я тебе молока принес. И тарелку. Спасибо, пирог очень вкусный. Маруся?
Ваша мама пришла, молока принесла. Ядрена вошь!
Щелкнул замок, дверь скрипнула. «Надо бы смазать, - подумал Михаил. – Колька, танцор хренов, и не догадается, небось».
Соседка отступила назад, пропуская его в дом. Куталась в платок. Замерзла, что ли?
- Вот, держи. – Он переступил через порог, протянул крынку и тарелку. – Парное.
- Спасибо. – Она приняла посуду, поставила на стол. Платок съехал с плеч и упал на пол. – А это зачем?
- Вишня? Да не принято пустую посуду отдавать. Не понравится – выбросишь.
- Спасибо, - повторила соседка.
Михаила раздражал ее вид. Какая-то потерянная, и нос красный. Неужели плакала? Из-за него?
- Маруся, ты зла не держи. – Он поднял платок, подал ей. – Я тебя обидеть не хотел. Вернее, хотел, но…
Не было печали. Какого черта он оправдывается тут, как мальчик?
- Я поняла. – Она снова накинула на плечи платок. – Ко мне это не имеет никакого отношения.
Ядрена вошь! Не рассказывать же ей эту историю!
- Все в порядке, - добавила соседка. – Спасибо. Боюсь, я все же не смогу покупать у вас… у тебя молоко. Для меня это дорого.
- А тебе для чего? – поинтересовался Михаил.
- В смысле?
- Ну… пить или…
- Пить, конечно, - удивилась она. – А что еще можно делать с молоком? Разве что творог или сыр…
- Договоримся.
Без кружки молока он не обеднеет, а девочка бледная, худенькая. Может, больная? И в деревню лечиться приехала, чистым воздухом дышать? Идиот, как есть, идиот.
- Ты замерзла?
- А? Да… немного… Тут печка есть, а топить я так и не научилась, хоть Николя и показывал, как.
- Давай помогу.
Михаил не понимал, как можно мерзнуть теплым вечером, однако растопить печь несложно. Пусть греется.
- Ты не заболела?
- Нет. Спасибо.
Еще одно «спасибо» - и его стошнит. Боевой настрой соседки нравился ему больше. Может, дело вовсе не в их ссоре? Может, случилось чего? С расспросами Михаил не спешил. Захочет – сама расскажет. Нет – и не надо.
Он растопил печь, рассказал, что нужно сделать, когда прогорят дрова. И ушел домой, спать. Деревня приучила его ложиться и вставать рано.
Утро выдалось богатым на события.
Михаил уже часа три, как работал, когда к соседскому дому подкатила машина, не Колькина. Из машины вылез лощеный мужик с огромным букетом цветов. Завертел головой, увидел Михаила.
- Простите, это Лесная, восемь? – спросил он, показав на дом Маруси.
- Восемь, - подтвердил Михаил.
Мужик зайчиком поскакал к терраске. Михаил подошел поближе.
- Машуля, солнышко, открой, - проворковал мужик, колошматя в дверь.