Чужая беременная - стр. 17

Михаил вздохнул и отправился доить коз – как раз время подошло. Их у него было три: Машка, Дашка и Глашка. Машка, ага. Прямо-таки счастливое совпадение. Молоко его коз в деревне ценилось, а все потому, что без запаха. Козы у него не простые – молочные, породистые. Специально выбирал. Козье молоко полезное, а запах многих отпугивает. К нему же за молоком очередь. Дачники все разбирают, подчистую.

Он уж давно новым покупателям отказывает, а уж после того случая – и подавно.

Пришла к нему как-то одна дачница, чуть ли ни со слезами на глазах. Ребенок болеет, мол, нужно козьим молоком поить, а его от запаха тошнит. Посоветовали вас, Михайло Иваныч, спасите-помогите. И кулебяку притащила, вроде как угостить. Он поверил. За забор к людям не заглянешь – есть ребенок, нет ребенка. Просили – помог. Стал отдавать то, что себе оставлял, да еще и бесплатно. Пожалел, ядрена вошь.

А потом к нему паломничество началось. Кто пироги нес, кто блины, кто борщ в кастрюльке. И всем молоко подавай. Михаил отказывал, потому как просто не было лишнего. Одна из просительниц ему ту бабу и сдала.

- Брехло! – выплюнула она в сердцах.

- Кто – я? – изумился Михаил.

- Да Танька! Всем растрепала, что один раз тебя покормила, так теперь бесплатно молоко получает.

- Так ей для ребенка, - возразил он. – И тогда еще был резерв.

- Для какого ребенка! У нее детей нет. Маски она делает, для лица и для волос. Еще и продает их.

Такого вероломства Михаил не ожидал. Его оскорбило и то, что его развели, как сосунка, и то, что в деревне твердо уверовали, стоит его подкормить, так он становится ручным и шелковым.

Вот и окрысился он на соседку, едва та заикнулась о том, что пришла за молоком. Решил, что наплели уже ей, а она поиздеваться решила. Вроде взрослый мужик, а идиот идиотом.

Парное молоко Михаил налил в крынку, накрыл тряпочкой. Тарелку из-под пирога вымыл, насыпал на нее сушеной вишни. Свежей еще нет, но и так вкусно – кисленько. И отправился к соседке – просить прощения. Уже стемнело, но спать она еще не легла, светились окошки – и в комнате, и на кухне.

На вежливый стук в дверь соседка испуганно ответила:

- Кто там?

- Это я. – Михаил чертыхнулся сквозь зубы и закатил глаза. – Сосед, Михаил.

- Уходите.

На теплый прием он и не рассчитывал.

- Маруся, прости меня, пожалуйста. – Он хотел извиниться, глядя ей в глаза, но что ж, можно и через дверь. – Не знаю, что на меня нашло… - Угу, как же! – Вернее, знаю, но к тебе это не имеет никакого отношения.

Тишина. Чего это она притихла?

- Я вам не открою.

Упрямая коза! Чисто его Машка.