Чувство реальности. Том 2 - стр. 12
– А помада?
– Какая помада, Саша? – подполковник посмотрел на него с жалостью, как на тяжело больного. – Тебе не приходило в голову, что миллионы женщин имеют привычку красить губы? Сейчас без конца рекламируют по телевизору всякую помаду, суперстойкую, которая в воде не смывается и в огне не горит. Почему это должно иметь отношение к убийству? Ну зачем, зачем профессиональному киллеру красить губы мертвой жертве? Был бы он псих, так он бы порезал, покромсал, откусил бы что-нибудь, расчленил, разложил по коробкам и отправил ценными бандеролями в разные города. В крайнем случае, он бы и Бриттену что-нибудь там накрасил. Кстати, о психах. Этот твой эксперт – Масюнин, кажется, его фамилия? Так вот, этот Георгий Масюнин – хронический алкоголик. Он тебе наплел невесть что, а ты уши развесил.
– Но ведь поручили хроническому алкоголику такое ответственное дело, значит, он не самый плохой специалист, – задумчиво произнес Арсеньев. – К тому же я своими глазами видел следы пластыря на запястьях и вокруг рта и помаду на губах. Не могла она самой себе, мертвая, накрасить губы.
– Почему мертвая? Может, еще живая, – усмехнулся Хабаров, – мало ли какие у нее были привычки? Может, американцу это так сильно нравилось, что он ее попросил?
– Да нет же, нет! Она была уже мертвая, когда убийца отодрал пластырь. И со вторым трупом, между прочим, такая же история. Сначала изнасиловал, убил, а потом как бы привел в порядок, понимаете?
– Что, у Бриттена тоже следы изнасилования, удушения и губы накрашены? – подполковник изобразил на лице комический испуг.
– Да нет, я имею в виду утопленницу.
– При чем здесь утопленница? – шепотом закричал подполковник. – Какая, к едрене фене, утопленница? Наркоманка, проститутка с сифилисом! Сколько таких вылавливают из водоемов в Москве и Московской области, знаешь? Несчастный случай или суицид, другой округ, все другое, все! Мы расследуем двойное убийство, Саша, на нас лежит огромная ответственность. Это политика, это деньги, это международные отношения, а ты лезешь со своей утопленницей. Тьфу на тебя, Арсеньев! – подполковник нервничал всерьез. Он вспотел, и несколько длинных прядей, прикрывавших лысину, свалились набок.
– Но ведь много же общего, Василий Павлович.
– Что, у утопленницы обнаружены огнестрельные ранения?
– Нет, но…
– Ой, ладно, хватит, Саша, я устал от тебя, честное слово.
– Изнасилование… – неуверенно возразил Арсеньев.
– Какое изнасилование? Мужчина и женщина ночь провели в одной постели. Как ты думаешь, они там обсуждали перспективы российско-американских культурных связей? Или предстоящую пресс-конференцию? Или составляли тезисы для речи господина Рязанцева?