Чувства навыворот - стр. 44
— Нет, — громко сглотнул, чувствуя горечь на языке и онемение в пальцах, — не представляю! К чему такая спешка? Ты что, ребенка ей заделал?
— Дружище, мне пора! Звонок!
— Стой, ответь! — рявкнул вдруг, надрывая связки. — Ответь мне немедленно!
— Нет, конечно! Мы крайне осторожны! Чего ты так разволновался?
— Я-то спокоен, — получилось нормально вздохнуть далеко не сразу, — а вот ты… лучше не обижай ее! Не обижай, иначе будешь иметь дело со мной!
***
— Чай? Кофе?
— Нет, спасибо!
— К сожалению, переговоры затянулись, — сдержанно улыбнулась отцовская секретарша Ольга Васильевна, то и дело поглядывая на свои наручные часы, — неизвестно теперь, когда Александр Борисович освободится…
«Вот засада!»
— Не страшно, — как можно равнодушнее отозвался Вячеслав, — я подожду! Если, конечно, не смущаю Вас своим присутствием…
— Ну, что Вы, молодой человек, — добродушно хохотнула женщина лет пятидесяти на вид, — я давным-давно вышла из того возраста, когда меня можно было чем-то смутить. Располагайтесь поудобнее!
Красный кивнул и, не дожидаясь особого приглашения, устроился на мягком кожаном диване в приемной прямо перед кабинетом отца.
Сам с трудом понимал, как и зачем оказался здесь. Но это и не удивительно.
После телефонного разговора с Юркой он места себе не находил. Возвращаться домой не хотел. От слова совсем. Потому что был совершенно не готов к бесконечным расспросам матери о причинах его отвратительного настроения. И не просто отвратительного. Мерзкого.
Даже паскудного, если выражаться точнее.
Так ужасно Красницкий чувствовал себя впервые.
И казалось бы, из-за кого? Из-за Синички?
«Да и черт бы с ней! Плюнуть и растереть!»
Но нет! Не получалось… От беспокойных мыслей — собственнических, ревнивых — становилось дурно.
«Ты не можешь быть с ним! Не можешь!»
Увы! Могла. И была.
Пытаясь успокоиться, обуздать эмоции, Вячеслав колесил по городу несколько часов. И когда понял, что ни хрена не справляется, направился прямиком к отцу. Благо как раз проезжал мимо здания администрации.
Его «старик» (если так можно назвать статного тридцативосьмилетнего мужика в самом расцвете сил) всегда находил нужные слова, чтобы поддержать сына в трудную минуту. Их Славе сейчас и не хватало.
Тех самых нужных слов!
Сложно сказать, сколько времени он просидел в приемной.
По ощущениям, минут тридцать. Не меньше. Наконец, двери родительского кабинета распахнулись, выпуская наружу целую делегацию, состоящую из девяти человек. Все они спешно удалились, вновь погружая помещение в первозданную тишину. Ольга Васильевна встрепенулась и, нажав кнопку селектора, обратилась к руководителю по громкой связи: