Чудотворцы - стр. 19
Старый жрец ушел, пошатываясь, а инженер все думал о таинственном народе, ушедшем в пустыню в поисках свободы.
Вернувшись из Мемфиса в Александрию, Публий оказался не у дел. Поэтому, когда к нему, уже проедавшему последние деньги и с нарастающим беспокойством наблюдавшему за усиление Рима в Египте, пришел посланник селевкидов и предложил работу, он раздумывал недолго. На восток, а потом и на север он шел вместе с возвращающейся сирийской армией. Войско двигалось тяжело, везя в обозе награбленное в Египте. Продвигались медленно, шли от оазиса к оазису, и здесь Публий впервые познакомился с пустыней. Пустыня и впечатляла и настораживала. Стадия за стадией тянулись унылые, безжизненные пески и молодой Аврунк еще раз вспомнил легендарных хибиру, пересекших эту пустыню без запасов воды и избегая охраняемых оазисов. Теперь история, рассказанная жрецом Птаха, казалась ему все более и более фантастичной. Наконец, пески закончились, армия сирийцев повернула на север и потянулись каменистые холмы, а потом и такие же бесплодные горы. Ущелье, в котором чередовались черные и красные скалы, по-прежнему бесплодные, вывело их к морю. Но это не было знакомое ему море эллинов и римлян, а совсем другое – Красное море, о котором он слышал от пунов, когда-то бороздивших его просторы. Через несколько недель пути вдоль берега море кончились и снова началась пустыня, на этот раз – каменная. Зимнее солнце не раскаляло землю, а лишь слегка прогревало ее и по ночам было холодно, приходилось укутываться в теплый плащ. Однажды пошел дождь, причем такой сильный, какого Публий не помнил и в Кампании. Проводники забеспокоились, начали поторапливать войско, подгонять повозки, но не успели. Внезапно, непонятно откуда вынесло яростный поток воды, громадный вал, налетевший на сирийцев. Несколько повозок унесло потоком неизвестно куда, пропали и люди, но большинство спаслось, вовремя предупрежденные проводниками. Вода исчезла так же стремительно, как и появилась.
В пути Публий подружился с несколькими молодыми сирийцами, чему способствовал и его прекрасный греческий. Друзья нередко развлекались охотой, для которой ему выдали неплохого, легкого на ногу коня. Однажды ему даже пообещали охоту на льва, но зверь был осторожен и добыть его не удалось, несмотря на все старания проводников. Зато в пустынной местности в изобилии водились серны и антилопы, надо было лишь находить глубокие ущелья, на которые указывали проводники.
Прошло еще несколько недель и армия снова вышла к морю. На этот раз это было знакомое Публию море, которое он уже пересек от далекого Геркуланума до этих неведомых земель. Шли дожди и пустыня зацвела, покрылась анемонами и изменила цвет. Теперь она была красной от цветов, с белыми и сиреневыми вкраплениями, напоминая хаотично сотканный ковер. Постепенно появилась зелень и деревья, сначала акации, а потом и дубовые рощи. Кое-где мелькали возделанные поля и дома, там крестьяне прятались от войска, скрывая женщин в схронах и рощах. Еще пару недель занял путь до порта в Аскалоне, где сирийцы погрузились на корабли и отправились морским путем в тетраполис Антиохии. Публия же Аполлоний, самарийский наместник царя Антиоха, задержал в Аскалоне, и предложил ему направиться в один из городов провинции для проведения инженерных работ. О каких работах идет речь, ему не сообщили, да он и не спрашивал.