Чудо заморское. Повесть и рассказы - стр. 33

Однажды мне это смертельно надоело. Я поняла, что шеф дико боится мести жены и тестя и никогда не сможет переспать ни с одной женщиной, даже по-настоящему молодой и красивой, а не просто, как я, хорошо сохранившейся. Я вызвала его на откровенный разговор, и с тех пор наши сеансы сводятся к задушевным беседам, чтению стихов и техникам лёгкого расслабляющего массажа, коим я обучилась в спешном порядке, получив эту странную работу.

Я знаю, что она не навсегда. Знаю, что в любой момент меня могут турнуть так же, как и позвали, стоит только мадам Шишкиной или одной из дочерей шефа посмотреть на меня косо или заподозрить что-то. Именно поэтому я старательно обзавожусь полезными знакомствами, пока есть возможность. Ещё я экономлю, где только могу, и накопила за три года сумму, достаточную для покупки недвижимости в родном городе. Недавно приобрела там отличную двушку в самом центре.

Я съеду из надоевшей до чёртиков Москвы при первой же возможности, но не сейчас. Сейчас слишком многие люди возлагают здесь на меня надежды. Как венки на могилу дорогого покойника.

Я не могу бросить растерянного, стареющего шефа. Не могу остаться без постоянного заработка, потому что рассчитывать, кроме себя, теперь, после развода, не на кого. За свободу приходится платить, причём в буквальном смысле. Ещё у меня обязательства перед парой издателей и Союзом писателей. Ещё вряд ли кто-то из соседей или друзей захочет всерьёз заботиться о Василии. У меня сердце разрывается при мысли о том, на что он будет обречён, если я сейчас уеду.

Василий – это не кот и не какое-то другое животное, как вы уже успели подумать. Это мой знакомый бомж. Нет, это не обычный бомжара-алкоголик. Василий – человек не от мира сего. Раньше таких называли блаженными. Он постоянно предсказывает людям что-то плохое, и оно неизменно сбывается, причём самым замысловатым образом. Из-за этого его не любят, сторонятся, а нередко даже бьют до синяков и ссадин.

– Добрая ты, Мася, – говорит Василий, когда я обрабатываю его повреждения, а после кормлю обедом или ужином.

Он называет меня Масей, потому что, цитирую, моё «имя не настоящее и не подходит такой прекрасной даме никаким боком». У Васи много странностей, я привыкла и не обращаю внимания. Он совсем не интересуется женщинами, почти равнодушен к спиртному и только курит, как паровоз. Бороться с этой его привычкой уже бесполезно, и я держу дома блок сигарет на случай, если у моего странного друга закончатся припасы. Он жутко страдает без сигарет. Ещё Василий жить не может без сладкого и без детективов, и я снабжаю его тем и другим два раза в месяц – в аванс и зарплату.