Чудище Хоклайнов - стр. 2

Солдаты рвались вперед, подстрекаемые одной лишь животной яростью и не заботясь более о своих человеческих тенях. Поздно думать о такой ерунде.

В первые десять минут техасцы потеряли 50 процентов своего состава, но смогли сдержать федералов. Все равно что сунуть палец в океан и попытаться его остановить – удалось, но лишь на короткое время, потому что до судебной палаты в Аппоматтоксе [5] оставался всего год, и палата пребывала пока в счастливой безвестности.

Когда Ли добрался до последних рядов подкрепления, он обнаружил там Восьмое Добровольческое Подразделение Тяжелых Корнеедов Биг-Сура, уже докладывающих о своем прибытии. Вокруг солдат распространялся запах корней и пиявок. Восьмое Добровольческое Подразделение Тяжелых Корнеедов Биг-Сура подступало, как осень, к армии Северной Вирджинии.

Они сгрудились вокруг коня Ли и в изумлении на него уставились, поскольку впервые в жизни видели лошадь. Один из индейцев-диггеров протянул Страннику пиявку.

Когда я впервые услышал о Биг-Суре, я не знал, что он был в составе несуществующей Конфедерации Штатов Америки – страны, чьей главной особенностью стало исчезновение; так исчезают идеи, абажуры с ламп или блюда, когда-то любимые в тысячах домов, но совершенно сейчас забытые.

От совсем другого Ли, Ли Меллона, только и смог я узнать правду о Биг-Суре. Ли Меллон – вот кому надлежит стать флагом и барабаном этой книги. Ли Меллон – побежденный генерал Конфедерации.

Прежде чем мы двинемся дальше по дорогам этой военной истории, очень важно поговорить о зубах Ли Меллона. Они достойны упоминания. За те пять лет, что я знаком с Ли Меллоном, у него во рту побывало 175 зубов.

Виной тому его поразительная способность от них избавляться. Я бы даже назвал ее гениальностью. Говорят, что Джон Стюарт Милл [6] в пять лет читал по-гречески, а в шесть с половиной написал историю Рима.

Но поразительнее всего в зубах Ли Меллона их беспорядочные перемещения во многочисленных и разноообразных зубных протезах, которые этим несчастным приходилось называть своим домом. Я встретил его однажды на Маркет-стрит с единственным передним левым зубом во рту, а месяцы спустя на Грант-авеню у него было три нижних правых и один верхний правый зуб.

Когда он только приехал из Биг-Сура, у него было четыре верхних передних и два нижних левых зуба, а после двух недель жизни в Сан-Франциско он носил на верхней челюсти пластинку вообще без единого зуба – пластинка нужна была для того, чтобы голова не превратилась в хрящ, а щеки не провалились в рот.