Чудик и другие жители Заполярья. Рассказы - стр. 19

– Привет, Петрович. Я готов. Можем хоть сейчас выезжать.

– Сейчас и выезжаем.

Зверев подозрительно принюхался, но не почувствовал знакомого запаха смеси водки и лука.

– Ты что носом водишь? Что-то не так? – помощник освободил место за рычагами и беспокойно заёрзал.

– Нет, всё так. Поехали.

Иван ещё раз удивлённо оглядел напарника. Тот был трезв.

До Буханки ехали молча. На ручье никого не было. Трактористы развели костёр на пригорке и сели обедать. Только успели развернуть «тормозки», как подъехали старые знакомые. Теперь уже на правах хозяина Зверев широким жестом пригласил гостей к «столу». Те с радостью согласились. Когда стали разливать по кружкам водку, напарник Ивана вдруг решительно отказался пить. Гости удивились. Второй раз за день был поражён Зверев. Он-то знал, что Сашка не пропускал ни одной пьянки. А тут отказ, да ещё перед длительным рейсом, когда вроде и по закону положено, и от души предлагается. Неужели завязал? Что-то непонятно. Но Зверев промолчал. В конце концов, каждый решает сам: пить ему или не пить.

До базы дошли быстро. Разгрузились и, зацепив пустую ёмкость, отправились в обратный путь. Перед посёлком, когда уже миновали Буханку, Зверев не выдержал:

– Сань?

– Что? – сонно отозвался тот.

– Ты что? Правда пить бросил?

– Ну да. Я же говорил, – Сашка встрепенулся.

– Да ты уже много раз говорил, а потом тебя в трактор приходилось чуть живого грузить.

– На этот раз всё.

– Влюбился, что ли? – Иван рассмеялся.

– Какой там, влюбился. Ты понимаешь, желудок перестал работать.

– Как это перестал? Запор, что ли?

– Наоборот. Понимаешь, в прошлый раз сорвался. Малость перебрал. Ночью, видно, в туалет захотел, пока штаны снимал, снова отрубился и, конечно, обделался. Дак если бы просто обделался. А то утром глазам не поверил: голимыми макаронами!

Зверев хмыкнул, вспомнив раскинутые ноги напарника и кастрюлю с мокаронами:

– Срамной, однако, случай.

– Ты только не говори никому, а то ведь засмеют.

– Засмеют, – Зверев громко вздохнул, скрывая улыбку.

Семидесятые годы двадцатого столетия. Пышные парады первого мая и седьмого ноября на Красной площади. Наша армия лучшая в мире. Надёжный щит обороны стоит на страже рубежей страны. Мы за мир, но наш бронепоезд…

Наша сейсморазведочная партия перебазировалась на побережье Карского моря. Пограничная зона. Ближайший населённый пункт – отдельная часть ПВО. Досрочный завоз горючесмазочных материалов морским путём вынудил нас общаться с командованием части. В один из зимних дней я со своим механиком вылетел вертолётом на побережье договориться о совместных действиях в летний период.