Чудесный шар - стр. 35
– Эх, не надо было вступаться в дело, которое тебя совершенно не касалось, – с горечью промолвил Марков.
– Так ведь человек погибал, поймите это!
– Ну, а потом, когда открылось, кто он такой, зачем ты встречался с ним?
– Дядюшка, он меня обманул! – взмолился Дмитрий. – Поначалу он не сказал мне своего настоящего имени, назвался Иваном Васильевым…
– А он таков и есть, этот проходимец, у него все стоит на обмане!
– Если бы я знал это, дядя Гора! Подлинную его фамилию я узнал только при третьей встрече, когда Зубарев полностью раскрыл передо мной свой дерзкий замысел. Я приказал ему убираться прочь, а он, убегая, высказал угрозу против вас… ну, то самое, о чем я вас предупреждал в письме. Дядюшка, – помолчав, тихо спросил Дмитрий, – а к вам никто по этому делу не являлся?
– Нет, – коротко ответил Марков. – Да у него, наверно, еще и времени не было снестись со своими клевретами.[33] Обо мне ты, Митя, не беспокойся, я травленый волк, а скажи мне: уверен ли ты в Якиме?
– Как в самом себе. Чтобы выйти из крепостного состояния, ему достаточно было остаться в Париже. Ему там и место хорошее выходило, и язык французский по малости осилил, а со мной разлучиться не захотел. Да, впрочем, при нашем последнем решительном разговоре Якима и не было, он уходил на берег.
– Ну, хоть это слава богу, – перекрестился старик. – Я думаю, у тебя хватило догадки скрыть от парня прельстительные предложения этого злодея?
– Я ничего не сказал Якиму, – заверил Ракитин. – И все-таки, дядюшка, не слишком ли преувеличены наши опасения? Быть может, со стороны Зубарева это была пустая болтовня…
Марков вспылил:
– Болтовня?! За такую болтовню головы летят и у тех, кто говорит, и у тех, кто слушает! Даже письмо твое может погубить и тебя… и меня.
– Оно же дошло, дядюшка!
– А кто поручится, что оно не подпечатано и что Тайная канцелярия не следит уже за нами?
Дмитрию стало не по себе.
– Признаюсь, дядюшка, живя за границей, я отвык от российских порядков. Объяснитесь прямее.
– Ну так слушай. Мне известно, – зашептал Егор Константиныч в самое ухо Дмитрия, – что государыня до крайности подозрительна. Она ночи не спит, боясь нового переворота. Бывший император Иван Антонович скрыт на севере, в Холмогорах. О нем запрещено разговаривать, в переписке с государыней его называют не по имени, а просто «известной персоной». Но он жив! Зубарев из тех честолюбцев, что мнят повернуть историю на пользу себе. Их немало. Встречей с Зубаревым ты замешался в их гибельные дела. Загостился ты в чужих странах, Митя, и забыл, что у нас на Руси надо опасно жить…