Чудеса и Чудовища - стр. 91
Единственным способом избавиться от проклятия охотник назвал смерть. Я криво усмехнулся.
«Тебе придётся есть», – услужливо напомнил мерзкий голос.
Возвращая книгу на место, я посмотрел на своё отражение в стеклянных дверцах.
Ничего не изменилось. Это всё ещё я – тот, кто называет себя Арчи Аддамсом. И я не чувствую в себе адского пламени или желания вырезать целый город, чтобы угодить Дьяволу.
Мне просто не повезло, я оказался не в том месте не в то время. Неужели это делает меня чудовищем?
«Нет, чудовищем тебя сделает жажда», – сообщил внутренний голос.
– Заткнись, – устало пробормотал я и бесшумно покинул библиотеку.
Глава 16
– Кто-то должен был попытаться. Прошло больше десяти лет с тех пор, как Ловец переступал порог дома Коха, мы думали…
– Думали, что он утратил бдительность? Вы ошиблись.
– Я чувствую, что ты расстроен, но это твоя работа.
– Вы могли предупредить меня. Это выглядело так, словно Орден решил от меня избавиться, – прямо сказал я и отодвинул от себя стакан с виски, от одного вида которого к горлу подкатывает тошнота.
– Ты мог выдать себя. Мы долго обсуждали это и выбрали тебя, потому что ты заслужил наше доверие. Доверие всего Ордена, Арчи.
Губы Куратора кривит усмешка, которую он всеми силами пытается выдать за доброжелательную улыбку. Я слышу стук его сердца – неровный ритм, ускоряющийся каждый раз, когда мерзавец лжёт. За последние полчаса он не солгал лишь однажды – приветствуя меня сухим «здравствуй».
Понятия не имею, откуда во мне взялось мужество, но проснувшись этим вечером, я твёрдо вознамерился явиться к Куратору и потребовать объяснений. В конце концов, что он мог сделать? Закопать меня заживо?
Последние три дня я провёл заточённым в стенах собственного дома. Я отказался от услуг миссис Стюард и повара, отменил подписку на газету и даже собирался вырвать из стены телефонный шнур, но передумал, вспомнив о Деборе. Затем, повинуясь внезапному порыву, я сорвал с кровати матрас и потащил его вниз, в подвал, посчитав, что монстр, подобный мне, не заслуживает удобств. Как оказалось позже, вся эта паническая беготня была совершенно ни к чему – мне одинаково сладко спится как в постели, так и на голом полу. Акт самобичевания провалился.
Позавчера снова звонил Теодор. Он сказал своим мягким, исполненным печали голосом:
– Мне не суждено тебя увидеть, Арчи.
А я, обезумевший от осознания происходящих со мной метаморфоз, рявкнул:
– Тебе нужно всего лишь подождать!
Он молчал несколько долгих, пронзительно тихих секунд, а потом произнёс:
– Боюсь, что сын виконта не приучен ждать. Прости мне моё нетерпение.