Что знает дождь - стр. 7
Я сидела на затоптанном чужими ногами коврике у двери и думала о том, что всё истаяло, словно никогда и не существовало. Сидела, пока не пришла соседка.
— Да, конечно, проходи, милая, — пригласила меня к себе Мария Кирилловна. — И оставайся сколько хочешь. Сколько там тебе осталось до вступления в наследство.
— Недолго, — ответила я.
В какой-то момент я даже поверила, что всё наладится.
Но на следующий день в школе Оксанка сказала, что Урод избил мать. Она не смотрела в глаза, но просила вернуться. Потому что так лучше для меня. Если узнают, что я с ними не живу, снова отправят в коммуналку.
В машине у школы нас ждал Урод.
Тем же вечером он объяснил мне, что будет с тёть Мариной, если я ещё раз исчезну.
— Если ты думаешь, что получение наследства тебя спасёт, то сильно ошибаешься, — довольно усмехнулся он.
Тогда я не придала значения его словам. Я даже эгоистично подумала про тётю Марину, что она взрослая, должна сама о себе позаботится и выгнать урода, а не выходить за него замуж, если он её бьёт. В конце концов, заявить на него в полицию.
«Если бы она его выгнала, насколько всё стало бы проще», — подумала я тогда.
Глупая, наивная, ничего не знающая о зависимости и такой любви. О любой любви.
Но когда накануне дня вступления в наследство мне позвонила нотариус и сказала, что наследство будут делить на двоих, довольная ухмылка Урода обрела иной смысл: он знал.
Знал, что нашлись родственники, дедушкина жена. Что мой дед после смерти бабушки, оказывается, не просто встречался с той женщиной — он на ней женился. И скромная улыбчивая тётка с тонко выщипанными бровями, что угощала меня конфетами для диабетиков, претендует на половину дедушкиной квартиры и половину всего, что принадлежало нам.
Я же могу снять только мамины деньги. Но ведь они мне понадобятся, если я хочу оспаривать дело в суде и нанять адвоката.
Сейчас, в свой девятнадцатый день рождения, сидя в холодной тюремной камере с засохшей спермой Урода на животе, кутаясь в колючее одеяло и запивая горячую кашу холодным молоком, я не хотела думать про суд, про то, что у меня ничего не осталось. Я хотела думать про маму.
Всего год назад у меня была другая жизнь и совсем другой день рождения…
4. Глава 3
— Мам, ну пожалуйста, ну давай пойдём!
— Мотылёк, я весь день работала, потом всю ночь писала статью для научного журнала, я же засну в кинотеатре, буду храпеть, тебе будет за меня стыдно.
— Я буду тебя толкать, чтобы ты не храпела. Но без тебя меня не пустят.
— Так фильм ещё и «18+»? — всплеснула она руками, а потом упёрла их в бока. — Погоди, так тебе уже восемнадцать.