Что знает дождь - стр. 18
И он ничего мне не сделал. Даже не ответил. Так и стоял, когда, резко развернувшись, я убежала в подсобку.
Домой с работы я вернулась поздно, когда все уже спали.
Мамино платье висело на стуле возле моей кровати.
Там же лежали и остальные вещи, целый пакет.
Я в него не заглянула. Переоделась, стянула со спинки и, положив на подушку, уткнулась в мамино платье носом. Платье, что она хотела надеть на мой день рождения тем вечером, но так и не успела. Хоть его и надевала другая женщина, оно до сих пор пахло мамиными духами.
А за ночь пропиталось моими слезами.
Наверное, рыдая всю ночь, я не давала спать Оксанке.
Но с того дня больше почти не плакала. Не имела права.
Мама погибла из-за меня…
Словно ждала дорогих гостей, в свой девятнадцатый день рождения я убиралась в камере.
Стирала вещи, натирая жёстким куском мыла под струёй ледяной воды в раковине. Проветривала камеру. Наверняка в ней истошно воняло, хотя я уже почти не замечала. Остервенело тёрла присохшее к животу пятно…
— Тебе вернули твои вещи? — спросил меня на следующий день Урод.
Он сидел в кафе, вальяжно развалившись за столиком, который должна обслуживать я, и ковырял в зубах зубочисткой, словно только что плотно поел, хотя перед ним ничего, кроме бумажного стакана с кофе, который он принёс с собой, не было.
— Да, вернули, — кивнула я, стоя по стойке «смирно» с блокнотом в руках.
— Дура баба, — усмехнулся он. — Она и правда думала, что ты не узнаешь свои вещи?
— Что будете заказывать? — проигнорировав его риторический вопрос, заучено спросила я и обернулась на входную дверь, брякнувшую колокольчиком.
Гринёва сегодня не было в школе. Его телефон не отвечал. Но я надеялась, что он зайдёт.
— Кого-то ждёшь? — усмехнулся Урод.
За дальний столик сели две девушки, которые только что вошли. Заинтересованно оглянулись на Урода, пошептались между собой. Дружно ему улыбнулись.
Он смерил их взглядом, бросил зубочистку, выпрямил спину и тоже им улыбнулся.
Белая майка. Чёрная кожаная куртка. Густые волосы. Красивые мужественные черты. Обаятельная улыбка. В нём было всё, чтобы нравиться женщинам.
Если бы только они знали, что скрывается под этим обаянием.
— Я спросил: кого-то ждёшь? — перевёл он взгляд на меня.
— Нет. С чего ты взял, — опустив взгляд на стопку заказов в руках, перевернула я лист.
— Слушай меня, Блондиночка, — заставил он меня нагнуться и зашептал на ухо. — Даже думать о нём забудь. И ни дай бог он тебя трахнет. Тогда не только руку сломаю, башку ему проломлю.
— Ты сломал ему руку? — замерла я в ужасе.
— Не переживай. Он в порядке, — перестал Урод меня удерживать, и я разогнулась. — Походит месяцок в гипсе и будет как новенький.