Что упало, то пропало - стр. 29
Я взяла открытку в руки и принялась ее изучать. Она была из той же серии, что и первая. Но на этот раз Эйлса выбрала обложку книги Иэна М. Л. Хантера «Память», на ней был изображен палец, обвязанный куском нитки. Интересно, достала ли Эйлса все оставшиеся открытки из коробки в поисках наиболее подходящей? В конце концов, ведь ее же беспокоила память Макса. Я решила, что она специально выбрала именно эту открытку. И это решило дело – то, что она приложила усилия и все хорошенько обдумала. Я позвонила ей, чтобы принять предложение.
– Правда?! – воскликнула она. – Это прекрасная новость. Вы буквально спасли мне жизнь.
– Надеюсь, что не буквально.
– Ну да, не буквально, – засмеялась она, потом замолчала, подумала и добавила: – Нет, серьезно, все-таки буквально.
В следующую среду я появилась на пороге ее дома в четыре часа дня, оделась подобающе – то есть как я посчитала подобающим для такого дела. Моя офисная одежда оказалась не в лучшем состоянии; я не смогла выбрать ни юбку, ни блузку, которые подошли бы. Большую часть вторника я провела в благотворительных магазинах на Норткот-роуд и нашла там пару костюмов, которые оказались немного великоваты и не в лучшем состоянии, но вполне пригодными. Они мне еще послужат, и я буду их чередовать.
Я надеялась, что мы вначале немного поболтаем, но Эйлса выглядела очень занятой, когда открыла дверь. Она была одета в спортивный костюм, и за то короткое время, что потребовалось, чтобы усадить нас за стол, ее телефон зазвонил несколько раз. В конце концов, она ответила, выйдя в сад: улыбаясь в трубку, она ходила взад-вперед по террасе, время от времени наклоняясь, чтобы подобрать какой-нибудь опавший листик. Через некоторое время она села на ступеньку, обняв колени. Эйлса играла со своими волосами, но не дергала их так, как обычно в присутствии Тома. Теперь она их взбивала, словно пыталась сделать пышную прическу. Мне стало интересно, с кем же она разговаривает – кто помог ей так расслабиться? Я почувствовала ревность, словно меня обделили вниманием. Что, конечно, было глупо.
Макс оказался сложным учеником, и через некоторое время я уже полностью погрузилась в работу. Фейт была просто лентяйкой. «О, ну сделай все, что нужно, Верити», – просила она, одним глазом поглядывая в телевизор, где показывали «Синего Питера»[19]. Мозг Макса явно работал по-другому. Он не мог сидеть спокойно, долгое сидение на месте требовало от него невероятных усилий. Ему нужно было ответить на вопросы по стихотворению «Маленький барабанщик», и я раскрасила текст разными маркерами – отметила аллитерации, метафоры и все такое. Он справлялся лучше, если между заданиями я отправляла его пробежаться до подвала и обратно. Я выяснила, что его интересует, – не регби, которым он занимался (отец хотел, чтобы он добился успеха в регби), а футбол (он был фанатом клуба «Челси»), собаки, а также игра World of Warcraft на приставке. Еще он интересовался магией, сериалами, которые можно посмотреть на Netflix, включая «Очень странные дела», о котором я читала в журнале Radio Times. Я неплохо разбираюсь в футболе – таблоиды помогают быть в курсе происходящего в премьер-лиге, а лучшие игроки часто появляются в Hello! – их фотографии даже на разворотах печатают. Один из вопросов, на которые требовалось ответить, звучал так: «Как, по твоему мнению, чувствует себя маленький барабанщик?» Я предложила Максу представить, что футболисты считают мальчика приносящим удачу, если он выступает перед важной игрой, этаким талисманом команды. И Макс практически сразу же подобрал нужные слова и выражения: «Победно улыбается, когда взрослые мужчины кивают ему», и все в таком роде. Час пролетел очень быстро – по крайней мере, для меня, а когда Макс встал из-за стола, я видела его облегчение оттого, что удалось так быстро справиться с заданием, которое обычно, как я понимаю, тяжелым грузом висело у него на плечах целую неделю.